О Лене, отце Васи, долго ничего не было слышно. Мы не знали, что он десять лет жил в Америке нелегалом. Вернулся неожиданно. Вдруг раздался телефонный звонок: «Галя, завтра буду у тебя под дверью. Хочешь выгоняй, как собаку, хочешь прими». И я его, как всегда жалея, поселила в нашей киностудии, о которой расскажу ниже. Под нее я снимала трехкомнатную квартиру на первом этаже.
Целый год Леня жил у нас. Я его кормила, дала кров, восстановила паспорт. Все-таки он был отцом моего ребенка — ради сына терпела. Головня спал в дальней комнате на диване. Снова появилась надежда, что он изменился, стал другим, но Леня по-прежнему не работал. Если бы была человеком невоцерковленным, по-другому бы себя вела. Но я терпела...
К Богу я пришла не сразу. В детстве не крестили, тогда это было запрещено. Как-то в Сирии, куда мы с сыном прилетели с делегацией кинематографистов, нас повезли на старенькой «Волге» в церковь за сорок километров от Дамаска. Жара, сорок градусов в тени, в машине только крошечный вентилятор. Вдруг мы остановились у старинного храма. Он удивительно напоминал церковь XVI века, которая стояла неподалеку от нашего дома. Мы с Васей ходили туда по воскресеньям. В сирийском храме под бронированным стеклом лежала икона Божией Матери, черная-черная, очень древняя. Я прислонилась к прохладной стене. Вокруг ни души, тишина. Вдруг мне будто кто-то говорит: «В такие места привел тебя Господь, а ты стоишь некрещеная!»
Я всегда была очень горячей: характер независимый, считала, что все в жизни могу сделать сама. Надеялась только на себя, не знала, что опираться надо на Господа Бога, без его воли и волосинки у тебя не упадет.
Через неделю, вернувшись в Москву, мы с Василием поехали в Санаксарский монастырь. Знаменитый старец Иероним, приняв меня, сказал: «Людям ты послужила, а теперь надо служить Богу». Это была судьбоносная встреча. После нее мы с Васей покрестились в храме у метро «Рижская». За это меня, члена КПСС, могли уволить, я была, между прочим, секретарем парторганизации Щукинского училища. Сказала сыну: «Вася, я буду креститься. Когда ты станешь взрослым, сам примешь решение». Но он поехал со мной...
