Интересно, что когда Булгаковой не стало, Алеша снял фильм, где был такой эпизод: они с Суриным идут по Тверской, с улыбкой вспоминая прошедшие дни, когда любили одну прекрасную женщину. А за кадром в это время звучат слова, которые напевает Майя: «Милый, прости, что хочу повторять прежних влюбленных обеты, речи знакомые — новы опять, если любовью согреты...»
В 1968 году умерла мама, и сестра решила забрать Зину из Краматорска. Мой папа не хотел отдавать девочку, просил: «Пусть она хоть год доучится, несколько месяцев всего осталось». Но через день после похорон Майя с Зиной уехали в Москву. Отцу было нелегко. Он привык к постоянной заботе, даже не умел готовить. И вскоре снова женился. Умом я понимала, что сама вряд ли вернусь домой, а мужчине трудно оставаться одному, но сердцем долго не могла с этим смириться. А Майя ему не простила предательства памяти мамы. Она вообще была человеком бескомпромиссным: или по-моему, или никак.
Так мы стали жить большим «женским общежитием»: Майя, я, Зина, маленькая Маша и няня. Сестра так и говорила: «У меня три дочери».
Зина долгое время жила с матерью в разлуке и невероятно от этого страдала. Конечно, девочка хотела любви, маминого внимания, такого же, как у Маши. Но Майя с ней была строга, воспитывала не делая скидок на то, что для подростка переезд в новый дом, смена привычного уклада — настоящая драма. Другой город, другая школа, другая обстановка. Нельзя было так резко вырывать ее из прежней жизни. К тому же Зина тоже была с характером, не слушалась мать, у них были столкновения...
Мария Габрилович: Бесконечные разборки между отцом и Александром Владимировичем продолжались и после развода. Делили меня, делили Майю. Наконец папа сказал: «Насмешили людей, хватит!», повел маму в ЗАГС и удочерил меня. Родители расписались, видимо тихо, потому что нет ни одной их свадебной фотографии. Дома Габриловичей и Булгаковой стояли напротив друг друга. Женившись, папа просто перешел через дорогу к маме. Но их совместная жизнь была как на вулкане, слишком эмоциональной!
Наши соседи не раз становились свидетелями бурных выяснений отношений: громко хлопала дверь, по лестнице бежал отец, а мама ему вслед кричала что-то гневное. Когда ссора была очень серьезной, папа грузил на тележку свои вещи, сверху ставил клетку с попугаем и возвращался к Нине Яковлевне. Спустя непродолжительное время тележка проделывала обратный путь. Так попугай и катался туда-сюда, пока не улетел.
