И вот опять полный зал. Офицеры с женами и детьми, солдаты... Я, трезвый как стекло, выхожу на сцену и произношу:
— В прошлый раз вышла маленькая техническая неувязка. Вы уж простите...
С первых рядов кричат:
— Да мы понимаем, земляк, с кем не бывает!
Зал засмеялся, и я облегченно выдохнул. А потом что-то рассказывал, шутил, мне задавали вопросы. В общем, нормально вечер прошел. Я тогда впервые «Белое солнце пустыни» на экране увидел — понравилось. Но сейчас не люблю пересматривать свои картины, все кажется — тут не доиграл, там пережал. Непрофессионализм заметен. Жаль, что так и не пришлось окончить театральный институт. Другие у меня в жизни вышли «университеты».
После армии возвращаться в кино я не планировал. Но однажды сестра Таня пристала:
— Коль, я тоже хочу сниматься! По радио сказали, что на студии объявили набор детей...
— Так я-то чем могу помочь?
— Ты ж на «Ленфильме» все знаешь, съезди со мной!
Как откажешь? Отправился с ней в актерский отдел. А там Танюшкиных сверстников видимо-невидимо! Когда настала ее очередь и она зашла в кабинет, где проводилось прослушивание, я уселся с книжкой в коридоре. И вдруг дверь распахивается, оттуда выбегает знакомая помощница режиссера: «Коля! А мы тебя искали! Запускаем новый фильм, «В черных песках» называется, снова про басмачей в Средней Азии. Срочно нужен красноармеец, похожий на твоего Петруху. Поедешь в экспедицию месяцев на восемь? Без тебя никак!»
Сестра потом рассказала, что как только она назвала свою фамилию, ее тут же спросили:
— Подожди, а Коля Годовиков кто тебе?
— Брат родной.
— Он армию отслужил?
— Да.
— А где он сейчас?
— За дверью сидит.
Не думал, что обо мне еще помнят. Было приятно, и я тут же согласился на предложение.
