— Что случилось?
— Потом расскажу. Уезжай!
Дома появился минут через сорок после меня. Едва взглянув на него, поняла: вопросов сейчас лучше не задавать. О том, что произошло на банкете, мне позже рассказал один из друзей Бориса. В какой-то момент к компании, в кругу которой Хмельницкий по обыкновению травил байки и анекдоты, примкнул очень высокопоставленный товарищ. Дождавшись, когда народ отсмеется, показал глазами на меня и двух девушек (мы разговаривали в сторонке) и произнес пошлую фразу о девицах, которых якобы пригласили в качестве эскорта — чтобы мужчинам не было скучно.
«Борис побледнел, сжал кулаки, — рассказывал его друг. — Все, думаю, сейчас как врежет! Но он молча развернулся и направился к тебе. А разбираться стал, когда ты уже ушла. Схватил этого господина за грудки и начал со всей силы трясти! У того только голова моталась из стороны в сторону! Не разними мы их, душу бы, наверное, из него вытряс. Мужик пытался оправдываться: «Я же не знал, что там твоя девушка!» — но Борис его не слышал».
После этого инцидента Хмельницкого почти год не звали ни в сборные концерты, ни на приемы. Но я уверена: он о своем поступке никогда не пожалел. Вступиться за друга, защитить честь женщины для Бори было так же естественно, как дышать. Однажды в веселой подвыпившей компании кто-то снисходительно заговорил о Марианне: мол, у Вертинской опять новый кавалер. Хмельницкий мгновенно протрезвел, и любителю посплетничать крепко досталось.
Людям всегда любопытно знать, как относятся друг к другу «бывшие» и «нынешние». Сколько раз бывало: в разгар светской вечеринки в зал входит Марианна, и все взгляды устремляются на меня. Как отреагирую? Иногда кто-то даже шептал мне на ухо:
