— Оля... — шепчет на ухо.
А я со сна как заору:
— Мама!
Он:
— Тише, тише, — и шмыг обратно к себе на кухню.
Родители деликатно промолчали, а одна из бабушек зашевелилась и притворно громко заохала.
На следующий день мы с Женей пошли в его школу. По дороге меня поразила картина: по улице Инты конвойные с овчарками вели заключенных. В школе были танцы. Посмотреть на девушку Урбанского сбежались его учителя. Мы танцевали с Женей, я видела, как меня все разглядывают. Ну как же — Урбанский привез москвичку! На следующий день отправились на экскурсию в шахту. Мне выдали каску, мы спустились на лифте на самую глубину. Ползком пролезли по узкому лазу. Было ужасно страшно. И обещанное северное сияние видели. Все жители поселка ночью высыпали на улицу, чтобы полюбоваться яркими всполохами на черном небе.
Вскоре мы вернулись в Москву. Следом пришло письмо от мамы Жени. Ему самому было лень писать матери, не думаю, чтобы он отправил ей хоть одно письмо за все время, что мы жили вместе. Ответила ей я. Так мы с Полиной Филипповной стали переписываться... Полтора года до нашей свадьбы мы с Женей просто встречались. Держались за руки, целовались. Никаких других поползновений он не делал. В наше время об этом смешно говорить. Никто не поверит, что молодые люди могут так невинно любить друг друга.
О том, что мы решили пожениться, родителям не объявляли, они были категорически против. Встретились с Женей утром и вместо лекций пошли в ЗАГС. Написали заявление, нам назначили дату регистрации. С этого дня мы решили, что уже женаты. И стали по-настоящему близки. Где? Да на травке. У нас в Лосинке кругом был сад. Все произошло просто и естественно...
В день регистрации Женя пропустил занятия в институте, а я, став женой Урбанского, побежала на лекцию. Приезжаю вечером к себе в Лосинку, по дороге встречаю знакомую: «Оль, у нас сегодня танцы. Приходи!» Компания собралась веселая, мы танцевали до упаду. Пошел дождь, все решили переждать его. Так что танцульки под патефон продолжались. А тут Женя приезжает к нам домой.
— Где Оля?
— Оли нет.
И он пошел под проливным дождем искать жену по знакомым. Насилу нашел. Незабываемая была сцена. Открывается дверь, на пороге стоит промокший до нитки и разгневанный Урбанский. Всю дорогу к моему дому мы выясняли отношения.
