А еще у нас было отчаянное положение с деньгами. После войны мама окончила иняз, преподавала технику речи. Вдобавок работала корреспондентом, пишущим на английском. Благодаря маме у меня отличное знание языка, которое впоследствии очень пригодилось в Америке. Но маминой зарплаты нам на жизнь все равно не хватало. А от отца никакой помощи не было. Он даже написал заявление в суд с просьбой освободить его от алиментов, так как мать ребенка, вместо того чтобы покупать для мальчика фрукты, на его, Филиппова, деньги делает ремонт. Судья ответила, что тогда она на него, великого артиста, попросту заведет уголовное дело. Позже отец с горечью признался, что пойти на это его заставила Антонина Георгиевна.
Думаю, именно из-за вечных ссор в новой семье отец сильно запил. Вместе с этим начались проблемы в театре и кино: на студии он говорил, что занят в спектаклях, в театре — что у него съемки. Правда, деньги на спиртное всегда находились. Так, однажды со своим другом поэтом Михаилом Дудиным отец отнес в букинистический магазин пятьдесят томов Большой советской энциклопедии, вслед за чем последовал трехдневный кутеж. Когда Барабулька спросила, куда делись книги, он ответил, что... дал их почитать Дудину. Тут-то и выяснилось, что в одном из томов запасливая писательница хранила приличную денежную сумму.
При этом Сергей Николаевич далеко не с восторгом относился к загулам коллег. Увидев на «Ленфильме» молодого актера, который буквально лыка не вязал, папа вздохнул и сказал ему по-отечески: «Не по таланту пьешь!»
Случалось, он выходил из дома наглаженный, ухоженный и в галстуке. А к вечеру, бормоча «Как низко я пал», возвращался уже без галстука, без рубашки и даже без носков! Барабулька его ревновала всю жизнь. Хотя что ревновать? Она едва не в матери ему годилась, а он, как непутевый ребенок, старался от нее улизнуть. Голубева всегда подкарауливала у служебного входа. А отец выходил из театра за пятнадцать минут до окончания репетиции и шел в знаменитую рюмочную на Моховой, куда заглядывали многие артисты.
