— Вить, кто у тебя на главную роль?
— Пока не решил, думаю про Костолевского.
— Возьми Шуру Абдулова, не пожалеешь.
— Я с ним не знаком.
— Минуточку, — говорю и набираю Москву: — Шура, ты что делаешь?
— Ничего.
— Можешь в Питер приехать?
— Когда?
— Прямо сейчас.
Через три часа Сашку уже встречали в Пулково. Привезли на студию, они с Витей посидели, поговорили, сделали пробы. В результате Сергеев говорит мне: «Все, для меня вопрос решен».
Фильм настолько полюбился зрителям, что Виктор планировал снимать продолжение, да что-то потом не срослось.
Но вернусь назад, в прежние годы. Сашка жил в общежитии «Ленкома» на «Бауманской», я снимал комнату на Петровке, поближе к театру. В то время мы дружили очень тесно и компания у нас была общая. После спектакля обязательно зависали в ресторане ВТО, который старожилы прозвали Бермудским треугольником: там люди реально пропадали с концами. Потом продолжали гулять у Сашки. Его соседями по общежитию были Таня Кравченко, Витя Проскурин, Анатолий Алексеевич Солоницын, с которым мы нашли друг в друге родственные души. Андрей Тарковский тогда поставил в «Ленкоме» «Гамлета», и Толя получил в спектакле главную роль.
Солоницын был замечательным артистом и необычным человеком. В его комнате хранилось несметное количество разделочных деревянных досок, он их расписывал, Анатолий Алексеевич во всем был очень творческим человеком. Но нас, понятное дело, связывали не только высокие материи. Помню, однажды Сашка улетел на съемки, а мы сидели, выпивали. И вот спиртное закончилось, денег нет, вследствие чего Толя смело предложил:
— У меня есть «Шипр».
— Толь, если честно, я одеколон никогда не пробовал.
— Ну, надо ж когда-то начинать.
Развел его водой, протянул стакан, я хлебнул, мылом отдает:
— Нет, не могу это пить.
— А я махну...
Несмотря на то, что мы неплохо зарабатывали, деньги постоянно куда-то уплывали. Однажды, когда в карманах было абсолютно пусто, пошли с Сашкой на «Мосфильм» сниматься в массовке в «Легенде о Тиле», благо с ее участниками расплачиваются на месте. Лица у нас уже были узнаваемыми, и если бы «засветились» в толпе непрофессионалов, получилось бы неловко, разговоры всякие пошли бы, мол, совсем ребята докатились. Поэтому мы нахлобучили на лоб соответствующие эпохе парики и старательно отворачивались от камеры. В конце концов даже нарвались на замечание режиссера: «Вот вы двое, почему все время стоите к нам боком, развернитесь».
