На заседании месткома БДТ кто-то поднял вопрос, скажем так, морального облика Владислава Игнатьевича. Товстоногов сразу его осадил: «Снимите тему с обсуждения. Если дойдет до Люли, она выгонит Стржельчика из дома. Эти переживания нам в театре не нужны».
О н уже совсем не говорил, но вдруг, с трудом выталкивая каждое слово, внятно произнес: «Люля, ну делай же что-нибудь!» Ничего сделать было невозможно. Врачи сказали, что мой муж, Владислав Игнатьевич Стржельчик, неоперабелен. Он умирал. Во Владике всегда так кипела жизнь, что мне казалось — он бессмертен. А сгорел за семь месяцев.
Пожалуй, это был единственный раз, когда я не могла помочь. Раньше легко решала все его проблемы. Мы почти не расставались: работали в одном театре, отдыхали всегда вместе. Владислав Игнатьевич в быту был человеком беспомощным. А впрочем, наверное, я сама его таким сделала, ведь с первых дней нашей совместной жизни все заботы взяла на себя.
Владислав Игнатьевич не знал, где взять чистую рубашку, галстук, носки и так далее. Приносил зарплату и гонорары за кино и все отдавал мне. Не представлял, где лежат деньги, когда они были ему на что-то нужны. Жизнь Владика была подчинена только театру, моя — мужу. Я даже ребенка не позволила себе родить: понимала, что с обоими мне не справиться.
Однажды услышала от народной артистки Вали Ковель: «Ты живешь в золотой клетке». И удивилась: все сорок пять лет жизни с Владиславом Игнатьевичем я провела в трудах и волнениях. И при этом была очень счастлива.
Владик редко называл меня по имени — только Масей или Люлей. Весной 1950 года я окончила театральное училище и поступила в штат Московского театра транспорта, который сегодня называется «Гоголь-центром». Когда родители решились отпустить в самостоятельное путешествие, мы с подружкой поехали в Сочи. Папа договорился с директором тамошнего Зимнего театра, что за мной присмотрят. И уже через несколько дней администратор этого театра, занимавшаяся нашим жильем и бытом, подвела меня к четырем красавцам: «Хочу познакомить вас с хорошими мальчиками, чтобы не заскучали». Это были Борис Рыжухин, Евгений Иванов, Борис Васильев и Владислав Стржельчик — артисты ленинградского Большого драматического театра, приехавшие в Сочи на гастроли.
