В спектакле «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» много зажигательных танцев, в них актрисы «Ленкома» выступали во всей красе. Было нелегко сдерживать чувства, видя буйство молодости, таланта и красоты. «В театрах ЭТО делают, — задумчиво сказал Захаров, видя наши горящие взоры, — но я бы не советовал». Я и сам понимал, что нештатные ситуации могут все разрушить, и, дорожа возможностью работать в «Ленкоме», внял совету Марка Анатольевича.
Воспользовавшись паузой в репетициях, мы с Павлом Смеяном написали музыку к мультфильму «Пес в сапогах». Песни за четвероногого д’Артаньяна в сопровождении группы «Рок-ателье» исполнил окончательно поверивший в свой вокал Николай Караченцов. Мы получили приз за лучшую музыку. Марк Анатольевич был нами страшно горд. 1981-й стал годом побед, в возможность которых он долго не верил.
Пока шла работа над «Юноной...», худрук постоянно говорил мне:
— Это особый театр... Здесь Ленин выступал на Третьем съезде комсомола... Наш спектакль не примут.
— Марк Анатольевич, если будем так думать, точно не примут. А если поверим, все пройдет хорошо.
Работая над этим спектаклем, я понял: вера — не пустой звук. Что-то необъяснимое, за гранью человеческого разума действительно существует. «Юнону и Авось» приняли с первого раза. Когда его сдавали комиссии, своими глазами видел, как тяжелый дым вместо того, чтобы опускаться и растекаться по залу, поднимался вверх, а на сцене словно присутствовало Нечто. Все музыканты и актеры это почувствовали. Счастливые и окрыленные, мы отправились с «Юноной...» по городам и весям. Не только нашей страны.
Пьеру Кардену, дважды побывавшему в «Ленкоме», очень понравился спектакль, он буквально закидал письмами генсека Андропова, и Захарову разрешили гастроли во Франции. И это в ту пору, когда даже у Большого театра были проблемы с заграничными поездками!
Понятное дело, ехать рвались все, даже те, кто не был задействован в постановке. Но пускали только людей, отфильтрованных партийными органами. В нашей рок-группе оказалось много невыездных. Хорошие были музыканты, но курили травку, тогда вообще все ее покуривали. И даже Марк Анатольевич зазорным это не считал. Но он же худрук, его не отстранишь от поездки, а рядового исполнителя можно.
