На занятиях в «Останкино» не ценят студентов за былые заслуги. Для педагога я была не чемпионкой мира по фигурному катанию, а всего лишь обычной неумехой. Выпрямилась до боли в пояснице и подумала: «Господи, что за недоразумение? О чем она говорит? Я — спортсменка, разве я могу сутулиться?» Оказалось, что могу. Держать спину катаясь на льду и сидя перед камерой — совершенно разные вещи. Теперь у меня уже выработалась привычка примоститься на краешке стула. Маленькая хитрость, помогающая держать спину идеально прямой.
В то время телевидение еще не занимало всех моих мыслей. Большую часть жизни по-прежнему посвящала спорту: тренировалась, ездила в турне, на соревнования. Ненадолго возвращалась в Москву, сдавала зачеты и улетала на следующее выступление.
На Олимпийских играх в Турине наша сборная опять была лучше всех. Получили три золота и бронзу. В Россию вернулись национальными героями и тут же отправились в большой тур по стране. Зрители встречали нас с распростертыми объятиями, заваливали цветами. Возле гостиниц милиционеры натягивали железные цепи, ограждающие нас от безумствующей толпы почитателей. Доходило до смешного. В Ростове после выступления вышла на поклон, смотрю — народ на трибунах пальцами показывает и смеется. Не пойму, что происходит, а оказывается: какой-то мужчина присел на корточки у меня за спиной и целует мои коньки.
Вернулась в Москву, думала, хоть здесь отдохну от нездорового внимания публики и журналистов. Не тут-то было: за мной, словно за диким зверем, началась беспощадная охота. Утром выхожу во двор с собакой погулять и прямо кожей чувствую — кто-то следит. И на самом деле, стоит старая серая иномарка с грязными номерами, пыльными стеклами. Подошла поближе, и тут же водитель раз — и прилег, спрятался. Вечером возвращаюсь со съемок, машина все еще стоит. Откуда я знаю, кто меня поджидает? Если журналист, бог с ним. А вдруг маньяк? Звоню участковому:
— Леш, около моего подъезда какой-то мужик в машине сидит. Караулит.
— Спокойно. Сейчас проверю.
Через десять минут отзвонился, сказал, что увез подозрительного типа в отделение милиции. В другой вечер уже пять машин около подъезда и в каждой по журналисту с фотокамерой. Ждут, когда и с кем приеду.
Дошло до того, что в прессе начали обсуждать мои... щеки. Писали: я увлекаюсь сладостями, перестала следить за собой. На самом деле грушевидная форма моего лица — результат лечения сосудистого заболевания гормонами. С их помощью эта неизлечимая на сегодняшний день болезнь загоняется в стадию ремиссии. А гормоны, как известно, часто ведут себя непредсказуемо, вызывая тот или иной побочный эффект.
