Помню, как Таранда первый раз вышел на лед. Так смешно переставлял ноги, что мы с тренерами смеялись до слез. Гедиминас не обиделся, у него прекрасное чувство юмора. Хохотал вместе со всеми. Учились мы оба: Таранда — не падать на льду, а я — новой технике катания. Одиночница оттолкнулась коньком, половину катка проехала, а тут — держи его за руку, аккуратненько поворачивай, подтягивай, разворачивай, помогай вовремя остановиться.
Когда Гедиминас немного освоился, возникли новые сложности. Дело в том, что у фигуриста во время скольжения ступни завернуты внутрь, колени полусогнуты, а у танцовщика — ступни вывернуты наружу, колени выпрямлены. Если Таранда по привычке ставил ногу в третью позицию, надо было как можно быстрее его отпустить, иначе убился бы сам и меня покалечил. Без падений все равно не обошлось, я и головой вниз летала, и Гедиминас всем телом на меня падал. За время тренировки все успели: и повеселиться, и поругаться. Зато поддержки Таранда выполнял безукоризненно. И как танцовщик классно все отыгрывал. В итоге откатали свой номер прекрасно. А он у нас был сложный, мы ведь покусились на классику, исполнили пародию на «Белое адажио» из «Лебединого озера».
Настя Заворотнюк, с которой мы вели очередной «Ледниковый период», каталась лучше Гедиминаса, но не очень уверенно. Однажды предложила: «Ир, давай договоримся. Когда буду к тебе подъезжать, подставляй локоточек, чтобы я могла за него зацепиться». Так и делала. Но и это не помогало. Выставлю руку, а Настя мимо проедет. В другой раз обопрется на меня, я не устою и мы вместе вывалимся из кадра. Приходилось каждый раз актерски обыгрывать ситуацию, это нас и спасало.
К этому времени уже чувствовала себя перед камерой более или менее спокойно, все-таки появился опыт. К тому же я три года отучилась в Российской академии театрального искусства на актерском факультете, даже играла в спектаклях «Удачная сделка, или Сватовство» и «Антигона — Vsegda», в сериале «Жаркий лед». Но все равно той уверенности в своих силах, с которой выходила на соревнования по фигурному катанию, я не ощущала.
Даже сейчас, после трех лет работы ведущей спортивных новостей, у меня во время прямого эфира потеют ладони. Никогда не знаешь, какая непредвиденная ситуация произойдет в студии. Сколько раз на экране суфлера вместо какого-то слова появлялся набор строчных и прописных букв (последние служат дикторам подсказкой — на них надо делать ударение). Настоящая «абвгдЕйка». После эфира может выясниться, что это была фамилия иностранного футболиста, впервые «засветившегося» на российском телевидении. Тут же принимаюсь заучивать ее наизусть, чтобы в следующий раз произнести без запинки.
