Была и дача в подмосковном поселке Николина Гора. Это теперь Никита возвел роскошный особняк, а прежде только звучало громко — усадьба Михалковых. Правда, земли было много, гектар. Когда в конце семидесятых я приезжал на эту дачу, там было два дома. Один, поменьше, построенный чуть ли не до революции, весь скрипел и трещал от старости. Второй поновее и побольше, в два этажа: на первом — холл, на втором — спальня и два флигелечка по бокам. Всюду картины деда. Никакого хрусталя и прочей безвкусицы, везде книжные стеллажи и шкафы, особенно много в комнате Андрона, старшего брата Никиты.
Стены у него, помню, были оклеены не обоями, а симпатичными зелеными гобеленами.
Кстати, познакомились мы с Никитой через Андрея Кончаловского, которого все близкие зовут Андроном. Было это на съемках фильма «Романс о влюбленных». Мне тогда не исполнилось и тридцати, но уже успел несколько раз стать призером чемпионата СССР по самбо. Тренировался у Анатолия Рахлина в обществе «Труд», где старшим тренером был Александр Массарский. Серьезных трюковых фильмов в СССР не снимали. Нужно подраться в кадре, упасть, проехаться на мотоцикле — все это было под силу самим актерам. Но в 1965-м на съемках картины «Директор» погиб знаменитый по фильму «Коммунист» Евгений Урбанский и в Госкино озаботились проблемой: что делать?
Не знаю, Массарский ли вышел на киностудию или они на него, но в середине шестидесятых Александр Самойлович начал использовать своих спортсменов на съемках. Пригласил и меня. Так что в кино я стал работать с восемнадцати лет.
Спортсмены Массарского просто обожали. Он же называл нас «мальчиками для битья», а режиссерам рассказывал, что его «самбисты — люди-машины и могут выполнить абсолютно все». Такая реклама порой выходила боком. Так, в августе 1972 года в Луге на съемках фильма «Блокада» Массарский предложил нам выпрыгнуть из горящих вагонов. Все следовало сделать с первого раза: репетировать было слишком долго и дорого. Что-то пошло не так, вагоны наполнились дымом и спортивная массовка — двадцать человек — лишь чудом не сгорела заживо.
Двумя годами позже нас и вовсе чуть не повесили.
По-настоящему. Случилось это во время работы над картиной «Звезда пленительного счастья». В сцене казни декабристов из-под ног каскадеров выбили помосты и мы висели над глубокой ямой, а Олег Янковский произносил длинный монолог. Я истошно заорал и сорвал съемку, заметив, что один из наших, Толя Ходюшин, не просто захрипел, а задергался в конвульсиях. Потом выяснилось: страховочный ремень от парашюта так сильно перетянул ему бедренную артерию, что он оказался на волосок от смерти.
Кстати, еще до моего прихода к Массарскому была драматичная история на съемках фильма «Человек-амфибия»: каскадера попросили перепрыгнуть с одного здания на другое и не рассчитали риски.
Бедолага во время прыжка ударился обеими стопами о стену, и его кости буквально рассыпались в труху. Стал инвалидом... «Мы умирали по воле режиссеров, или Откровения каскадера» — так я назвал книгу, которая скоро выйдет в одном из московских издательств.
С особым чувством вспоминаю съемки картины «Любовь Яровая», где мне посчастливилось познакомиться с Василием Шукшиным. Как-то мы, группка спортсменов, ожидали в автобусе команды режиссера. Василий Макарович сидел там же — тогда звезды не требовали отдельных апартаментов и прочих благ. Он начал расспрашивать нас, как к соревнованиям готовимся, где уже выступали. Через несколько минут пригласили в кадр. Сцена расстрела, я — рядом с Шукшиным, на краю глубокой ямы.
— Давай так: сначала ударишь его прикладом в лицо, — отдал приказ Массарскому, кивнув в мою сторону, оператор Евгений Шапиро, — потом целишься в Василия Макаровича.
— Как это прикладом в лицо? — удивился Шукшин. — Живого человека?!
— Да мои спортсмены — люди с железными нервами и телами! — начал бравировать Александр Самойлович. Но Шукшин даже слушать не стал, ушел в автобус. Сцену так и не сняли, а я избежал возможности пострадать за искусство.
Потом встречался с Шукшиным на съемках «Даурии», «Калины красной», «Они сражались за Родину». Случалось говорить о жизни.
— Хочу профессионально осваивать трюковое искусство, учить этому молодых, — поделился я с ним.
