Влад сказал мне тогда: «Мы мужики. Женщины слабые, они у нас за спинами стоят. И мы должны защищать их до потери пульса, деньги зарабатывать... Какие бы сложности в отношениях ни возникали. Одного нельзя прощать — предательства. Если предала — все. Ты свободен от всех обязательств».
После смерти Влада в его телефоне нашли несколько абонентов, записанных как «Враг-1», «Враг-2», «Враг-3».
Классный повод для пересудов. Кого только не причисляли к этим «врагам»: и знакомых, и поклонниц, даже родных. На самом деле с этих номеров звонили журналисты. Задавали невинные вопросы типа: «Какой характер у вашего героя Котовского?» Получив ответ «Я играл человека, который одновременно и бандит и командир, он изобретателен и изворотлив, поэтому ему ничего не стоит избежать смертного приговора», составляли фразы: «Я бандит и изобретателен, ничего не стоит избежать приговора» — и вывешивали запись в Интернете. Или интересовались у Влада, как он себя чувствует. Тот отвечал, что был приступ панкреатита и сейчас проводится ряд мер, чтобы ему побыстрее встать на ноги. А в газете писали: «После Нового года Галкину в больнице ставят капельницы, чтобы очистить кровь от вредных веществ».
«Ну конечно, — сразу же думали читатели, — от алкоголизма лечат!» Что темнить, такая болезнь может быть спровоцирована выпивкой, даже небольшой дозой коньяка, но не всякий человек с панкреатитом — алкоголик, тем более что его обострение часто происходит и от стресса. А люди верили в эту чушь, вот что ужасно. Он был настоящим мощным мужиком, но актером, а значит — ранимым человеком. Влад не мог понять, почему его с таким рвением пытаются уничтожить, представить монстром, опустившимся типом. Стая шавок может загрызть медведя, это и произошло.
Мне кажется, такого, как он, парня в нашем кино больше нет. Чтобы так сочетались сила, достоинство, честность, широта души, обаяние и доброта. По отдельности все это встречается, но чтобы вместе — не вижу примеров. Влад был единственным.
Познакомились мы в девяностых, пересеклись у общих друзей. Я — врач-стоматолог, а зубы лечат все, в том числе и актеры. Разговорились и выяснили, что оба фанатеем от автомобилей. Было нам лет по двадцать пять — двадцать семь. Влад рассказал, что в кино застой, сниматься никуда не зовут и попросту говоря — из звездного мальчика Гекльберри Финна он превратился в никому не нужного Владика.
Надо помнить, как мы тогда жили: время голодное, жрать нечего. А вокруг жуткий бандитизм со всей его «красотой»: крутыми тачками, малиновыми пиджаками и золотыми цепями на бычьих шеях. Там были деньги, и неудивительно, что крепкие пацаны стали уходить в уголовщину один за другим. Влад тоже смахивал на «авторитета» — накачался так, что мама не горюй, пятьдесят восьмой размер в плечах был.
Ему нравился этот образ, его декларируемая независимость: коротко стригся, носил кожаные куртки, ездил на «БМВ». Купил шубу из волка с огромными хвостами. Спрашиваю: «Зачем она тебе?» — «Понравилась!» Видок был — тот самый, на мой взгляд, не очень приятный, но всем сразу становилось понятно: это человек из другого мира.
Вот показательный пример: сидим с друзьями, кто-то заговорил о детях, о воспитании, и Владик вдруг задает такой вопрос:
— Захаров, тебя чем в детстве пугали?
— Как положено, бабой-ягой и ментами: мол, будешь плохо себя вести — придут и заберут.
— А мне мама говорила, что за вентиляционной решеткой живет Мефистофель.
