— Ой, мама, что это за фрукт?
— Это папа купил.
— А как называется?
— Я не знаю.
В благоустройстве нашего жилища он полностью доверяет моему вкусу. Могу в дом купить все, что пожелаю. Делая ремонт, обхожусь без дизайнера. За совместно прожитые годы мне пришлось обустраивать восемь квартир. Поначалу мы часто переезжали с места на место. Миша, приходя в новую семейную обитель, восхищался: «Я хотел, чтобы было именно так!» Это высшая оценка моего вкуса, стиля и труда.
Наша квартира похожа на коммуналку в Париже. Коммуналка — потому что длинные коридоры и во все стороны распахнуты двери в комнаты, а в Париже — потому что все пространство залито светом. Мы не стремимся к роскоши, у нас нет мрамора, золота, мы не дарим друг другу драгоценности. У нас не только вкус одинаковый, у нас совпадают жизненные приоритеты, представления о добре и красоте. А главное наше богатство — дети, счастливые, довольные, раскрепощенные, яркие, с веселыми, светящимися глазами.
В одежде наши пристрастия тоже совпадают. Мы не занимаемся шопингом, не отслеживаем модные тенденции. Мы вообще не по этой части. Летом Миша ездил в Америку и притащил оттуда, как когда-то его папа с заграничных гастролей, чемоданы шмоток. Эта традиция из семьи не исчезла. По-прежнему редко ходим в магазины в России.
Я не могу отвечать за то, что будет дальше. Возможно, спустя двадцать лет кто-то ткнет меня в эти мои откровения и скажет: ага, что ты там говорила?! У христианской мученицы матери Софии было три дочери — Вера, Надежда, Любовь. У нас есть Надежда и Вера. А еще Борис, которого мы зовем Борьба. Знаю, они сберегут нашу семью в целости и сохранности. Ведь Любовь, как говорит Миша, мы оставили себе.
Многая лета, Ефремов!
