В старших классах, если обстановка в школе из-за ее нерадивости накалялась, в бой вступала «тяжелая артиллерия». Мать звонила за поддержкой бабушке Пельтцер, которая ушла за мной из «Сатиры» в «Ленком»...
На минутку отвлекусь, чтобы сказать о Татьяне Ивановне, с которой мы очень дружили. Казалось, друзей у Пельтцер много, и все-таки она была одиноким человеком. Не замужем, без детей, рядом лишь домработница — типичная актерская старость. Время от времени бабушка Пельтцер ездила в Германию навестить Ганса, который когда-то был ее мужем, и сына Ганса от другой жены. Она их очень любила, регулярно писала письма. И они как-то приезжали в Москву. До войны в столице существовал клуб иностранных специалистов, в котором среди прочих состоял и Иосиф Броз Тито.
Некоторые товарищи, ходившие в клуб, впоследствии стали руководить народно-демократическими республиками. Там, в клубе, Татьяна Ивановна познакомилась со своим Гансом, вышла за него замуж, уехала жить в Германию и даже слышала выступление Гитлера.
По рассказам Пельтцер, однажды на немецкие автомобильные заводы приехал в командировку русский инженер. Они познакомились, Татьяна Ивановна не устояла перед его шармом. «Это стало известно Гансу, который меня выгнал. И совершенно справедливо», — рассказывала бабушка Пельтцер. Инженер, умыкнувший Татьяну Ивановну из Германии, на ней не женился. А Ганс спустя годы свою бывшую жену простил, и в пожилом уже возрасте между ними возникла добрая и трогательная дружба.
Актерская судьба у Пельтцер тоже складывалась непросто. Куда бы она ни показывалась, везде ее считали бездарной, и она долго работала машинисткой в каком-то театре, зарабатывая скромные деньги. Первое время по возвращении из Германии Пельтцер была под большим подозрением у надзирающих органов. Когда театр выезжал в Сталинабад (нынешний Душанбе), ее туда не пустили: она же могла передать важную информацию врагам на таджикско-афганской границе. Но потом времена изменились, и Татьяна Ивановна стала ездить и в Америку, разыскав там дальних родственников, и к Гансу. Ольге Аросевой, которая хорошо знала Пельтцер, я как бы между прочим задал вопрос:
— А какой актрисой была Татьяна Ивановна в молодости?
— Да она никогда и не была молодой.
Ответ мне понравился. Ольги Александровны не стало, никого нет, кто бы мог рассказать о Пельтцер, кроме меня, со мной ниточка обрывается...
Теперь вернемся к Саше. Когда мы познакомились с Пельтцер, она уже была суперпопулярной личностью. В Сашиной школе ее появление всегда становилось событием. Татьяна Ивановна обещала, что Александра Захарова обязательно возьмется за ум. И ей в который раз верили.
В классе девятом дочь сообщила, что может быть только актрисой. Еще маленькой девочкой она приходила в театр с дедушкой, моим отцом (мама умерла в пятьдесят четыре, и Саша ее не помнит). Смотрела премьерного «Тиля», вокруг которого был сумасшедший ажиотаж.
