Говорили, что убийство связано с его работой в Афганистане. С тех пор бабушка была словно не в себе. Она все время ждала сына, вскакивала среди ночи — ей казалось, что звонят в дверь. Гибель дочери стала еще одним ударом, и она окончательно утратила связь с миром. За ней несколько лет ухаживали сын Саша и его жена Жанна. Сейчас бабушки уже нет в живых.
Я тяжело переживала уход мамы, о многом жалела: что обижалась на нее, не понимала. Только со временем смогла взглянуть на маму объективнее, как на человека и актрису. Мне стало понятнее, почему она так поступала, каким воспринимала мир. И обиды сами собой прошли. Думаю, мама действительно ничего не могла с собой поделать...
Еще Чехов сказал: «Актеры — это очень странные люди, да и люди ли они вообще?»
У Александра Вертинского тоже есть замечательная фраза: «Актеры — боги, боги одиноки». Жизнь для мамы была мозаикой, в которой она искала подходящие стеклышки для роли. Знала, какой рисунок должен получиться на сцене, в кино — ведь там есть пьеса, сценарий и режиссер, который направит и задаст рамки существования, а в жизни царила полная неразбериха. Она часто так и говорила: «Кать, на сцене я все понимаю. А в жизни — ничего...»
Невольно по наследству от мамы мне досталась установка: жить нужно страдая. Мама «подогревала» в себе страдания для сцены, а мне долго казалось, что они — естественный фон жизни. Я не очень-то умела чувствовать себя спокойной и счастливой и не выносила одиночества.
Думала, иначе и быть не может — до того момента, пока семь лет назад не познакомилась с тибетским буддизмом.
Благодаря людям, которые донесли до меня суть учения и научили практиковать, мой взгляд на мир и на себя стал меняться. Раньше я искренне считала, что страдание очищает, поэтому любой хороший человек должен брать на себя чужую боль. Теперь знаю: чем больше ты видишь гармонии и красоты в мире, тем больше их привносишь в жизнь — и свою, и окружающих... Зацикливаться на страдании и тем самым преумножать его нет никакого смысла. Когда я это осознала, с моей шеи будто упал тяжеленный камень, о существовании которого я даже не догадывалась, потому что всю жизнь с ним жила...
Если есть возможность — путешествую, особенно люблю Непал. Профессия позволяет мне работать удаленно, я пишу для журналов. А сын уже взрослый.
Ваня вырос замечательным, добрым человеком — за что, конечно, огромное спасибо его отцу Алексею и его семье. И еще учителю Вани, создателю спортивного клуба по историческому фехтованию «Армэ». Благодаря ему сын быстро возмужал, стал сильным, уверенным в себе. До четырнадцати лет не раз занимал первые места на соревнованиях, дважды был чемпионом России. В этом году поступил в институт на спортивный менеджмент, учится, а по вечерам преподает технику работы с мечом.
Меня радует, что мы с Ваней лучшие друзья. Уважаем и понимаем друг друга, часто хохочем над чем-то — совсем как я с мамой в наши счастливые времена... Жаль, что она не видит внука взрослым. Мама обязательно оценила бы его чуткость, внутреннее благородство, чувство юмора и любовь к своему делу.
