Согласишься у меня сыграть?
— Конечно.
Я не знала, что Хамдамов вклеит в окончательный монтаж кусок из «Нечаянных радостей». Эту тему мы никогда не обсуждали, однако я поняла, что Рустам был обижен на меня за то, что снялась в «Рабе любви». Но простил.
Его фильм участвовал в программе кинофестиваля в Гатчине, мне позвонили устроители: «Приезжайте непременно. Рустам велел «Ленку позовите».
«Анну Карамазофф» постигла та же участь, что и «Нечаянные радости». Картину показали на Каннском кинофестивале, но в прокате, на телевидении она так и не появилась.
Жизнь Хамдамова сложилась непросто.
Он уехал во Францию, настоящее признание пришло к нему недавно, и сейчас Рустам стоит очень высоко в кинематографической иерархии. Он — отдельная планета, движущаяся по своей орбите.
Когда мы заканчивали «Рабу любви», я уже была беременна сыном. Михалков предупредил:
— Будут досъемки.
— Только вы поторопитесь, Никита Сергеевич, а то у меня пузо растет.
— Как?! Мы же хотим снимать тебя в следующей картине!
— Ничего страшного.
— Ты с ума сошла?! Только начала работать, должна отнестись к карьере серьезно.
— Артистки с грудными детьми тоже снимаются.
Рожала я Павлика в Москве у мамы. Когда ему исполнилось два месяца, мне позвонили из группы Михалкова и предложили роль в «Неоконченной пьесе...». Решительно отказалась. Я тогда сильно поправилась, грудь распирало от молока, приходилось постоянно сцеживаться, да и вообще было не до съемок.
«Лена, Никита Сергеевич очень просил, просто попробуйтесь», — настаивала ассистент Михалкова. Приехала на студию и сыграла сцену с Юрочкой Богатыревым. Всем понравилось, а я опять: — Сниматься не могу, переоценила свои силы, смертельно устала.
Все-таки роды дело непростое. Да и Юра мой в Питере один уже четыре месяца. Мне его жалко.
— Ну скажи, где тебя еще будут любить так, как здесь? — привел последний аргумент Михалков.
Но я стояла на своем. Мы уехали на дачу в Комарово, чтобы Паша рос на свежем воздухе. А Никита Сергеевич обиделся и вместо меня стал снимать другую актрису. Внешне мы были чем-то похожи, и в группе к ней относились как к моей копии. Ее тоже надо было любить, а они так и не смогли этого сделать. То и дело, обращаясь к Наташе, кто-нибудь говорил: «Лена, повернись». Ну какая актриса сможет это вынести? Не Наташина вина, что роль не давалась. Никита Сергеевич потом признавался: «Не представлял, что без тебя делать, все валилось из рук».
В один прекрасный день на нашей даче появилась помреж Михалкова Света с письмом от Никиты Сергеевича.
