На следующее утро вышли из нашего мотеля и обнаружили рядом аквапарк. Ирина завелась, потащила нас туда. Сели в лодку, спустились по почти отвесному склону, а в конце всех обдало брызгами. «Ладно вы, а меня-то, старого дурака, куда понесло?!» — ворчал Золотухин.
Ире нужно было купить чемодан, зашли в лавочку к индусу. Сергеич посмотрел на цены:
— Дороговато.
Я говорю:
— Надо торговаться.
— Языка не знаю!
Тут меня осенило, взял и запел песню из фильма «Бродяга»: «Разодет я как картинка, я в японских ботинках, я в английской рубашке, в пиджаке я нараспашку.
Для моей души индусской сьют английский слишком узкий...» А Сергеич начал подпевать и пританцовывать. В общем, чемодан нам в итоге отдали почти даром.
Еще в Израиле Золотухин стал называть Ирину «бэби», а она его «дэдди». На пляже на Линдт обратил внимание молодой англичанин, стал активно ухаживать, приглашать в ресторан. Ира пошутила:
— Сейчас разрешения спрошу, — и повернулась к Золотухину.
— Это твой дэдди? — поинтересовался парень.
— Да, папа, и он не разрешает, у нас другие планы на вечер.
— Раз я дэдди, то ты будешь бэби. Надо ж как-то язык учить, — смеялся потом Золотухин.
Кто-то станет нас осуждать: мол, как вы могли общаться и с Ирой, и с Тамарой?
Но, во-первых, сам Валерий Сергеевич сохранял прекрасные отношения с обеими женщинами. Умел находить слова для каждой. А во-вторых, Тамара, зная о романе мужа, никогда со мной об этом разговор не заводила. Она взрослый человек, хорошо понимала, что тут я ей ничем не смогу помочь.
Скрыть что-то в театре невозможно. Многие заметили: народного артиста и молодую актрису связывают романтические отношения. Некоторые были уверены, что Линдт отвечает взаимностью Золотухину — ведущему актеру театра, члену худсовета — только ради карьеры. Но мы-то знали, что это не так, были свидетелями такой нежности между ними, какую невозможно сыграть.
С ее внешними данными, обаянием, талантом Ира могла очень выгодно выйти замуж. Но она выбрала Золотухина, который не собирался разводиться, и хранила связавшую их любовь.
Кроме того, Иру и без чьей-либо протекции ценил Любимов, достаточно было посмотреть спектакль «Марат и маркиз де Сад», где она выступала в главной роли, чтобы понять: ее талант настолько разносторонен, что еще поискать. Она там складывалась пополам, как женщина-змея, при этом играла на скрипке, на трубе... А как влюбился в нее Кшиштоф Занусси! Режиссер Тадаси Судзуки увидел Иру на сцене и сразу же пригласил в спектакль «Сирано», где играли японские актеры, Линдт единственная произносила в нем тексты на русском языке. В работе она полностью выкладывалась.
Золотухин за нее даже опасался, выговаривал: «И что ты вечно во все лезешь!» Как чувствовал беду.
Хорошо помню день, когда Ира на репетиции сорвалась с колосников. Переломалась вся. Золотухин был в театре, прибежал, повез ее в больницу. Оттуда позвонил нам:
— Ирка разбилась.
— Что говорят врачи?
— Пока все плохо. Но я подошел, склонился к ней, а она как пошлет меня по матушке! Я так обрадовался: значит, жить будет.
Ира потом поделилась с Любочкой: «В нем было столько нежности, теплоты и заботы! Ни один молодой мужик не смог бы меня любить как он».
