Поразмыслив над ситуацией, я обратился к любимой:
— Тань, поедешь на концерты?
— А что надо делать?
— Под чужую «фанеру» петь и танцевать.
— А у меня получится?
— Почему нет?! Делов-то.
Время, конечно, было удивительное — эпоха перемен. Оно тасовало людей как колоду карт: одних лишало последнего гроша, а других щедро наделяло богатством и славой. И немногие из этих счастливчиков могли похвастаться какими-то особыми талантами. Чаще всего они просто умели договариваться и оказывались в нужное время в нужном месте. Взять хотя бы одного моего старого знакомого, ставшего известным продюсером.
Назовем его N.
Познакомились мы в Бирюлево. Однажды летним вечером шли с Таней в универсам и вдруг увидели молодого человека с виду кавказской национальности — в костюме, клетчатой шляпе с короткими полями и с пуделем на поводке. Рядом шлепал народ с авоськами, в трениках и тапочках, и он в своем пижонском прикиде был похож на инопланетянина. Умирая от любопытства, я спросил:
— Слушай, парень, ты случайно не из шоу-бизнеса?
— Да, — очень важно ответил он.
Так началась наша дружба. N было двадцать — двадцать один. Он жил в Бирюлево с женой. В Москву приехал из Махачкалы в четырнадцать лет. Грезил о сцене, пытался поступить в театральный, стать эстрадным артистом.

Даже выпустил кассету и плакаты с собой, любимым, все в той же клетчатой шляпе. Один из них (уж не знаю, каким образом) разместил в салоне автобуса № 221, курсировавшего от Бирюлево до Каширки. И часто в нем ездил, позируя на фоне собственного изображения. Проверял: узнают или нет? А что, маркетинговый ход был простым и гениальным.
Артистическая карьера N так и не сложилась, пришлось переключиться на административную работу. Он организовывал чужие концерты, а одно время даже был директором группы «Каролина». Недолго. Мы быстро поняли, что у нас совершенно разные цели, и я нанял другого директора. Активность N просто поражала. Он все время горел безумными идеями.
Однажды предложил создать... «бирюлевскую бригаду». Ну как же — в каждом районе уже были свои бандиты: «солнцевские», «ореховские», «тушинские», «люберецкие» — и только в Бирюлево их не существовало. И N сказал: «Давай наведем порядок в районе. Работа несложная, первое время справимся вдвоем. А «крышей» нашей будут «ореховские». Ты же всех знаешь. Поговоришь с Сильвестром?»
Я обещал встретиться с Тимофеевым. Позвонил, забил стрелку. Услышав, что мы хотим организовать «бирюлевскую бригаду», Сильвестр от изумления вытаращил глаза: «Вы что, больные? Два деятеля шоу-бизнеса решили податься в бандиты? Конечно, запретить я вам ничего не могу. Вы люди взрослые. Только не лезьте в серьезные переделки. Если понадобится защита, говорите, что вы от меня. Я дам человека, он будет вас курировать».
«Куратор» объяснил, что к чему: «Если денег заработаете, с нами поделитесь, отдадите процентов двадцать.
Не заработаете — ничего страшного, посоветуемся, как быть». Это была настоящая халява. Откат — всего двадцать процентов! В Сбербанке тогда давали кредит под сто двадцать годовых.
Первого мая мы поехали на первое «дело», в Кунцево. К N обратился за помощью друг. Знакомый кинул его на тысячу долларов. К дому должника мы, «крутые бандиты», подъехали на «Жигулях». Я на «шестерке», N — на «семерке». Он пошел в дом выбивать долг, мне велел оставаться во дворе.
Через десять минут туда влетел милицейский «бобик». Из подъезда вышел N с каким-то гавриком, который оказался тем самым другом, кинутым на штуку долларов, следом — мужик с выпученными глазами.