Руководитель «Бурановских бабушек» Ольга Николаевна Туктарева мне всегда говорит: «Наталья-апай, тебе гастроли пропускать нельзя! Как без тебя куда приедем, сразу спрашивают: «А где? А почему не взяли?» Тебя больше всех любят. Собирайся!» Но если серьезная причина — и Ольга Николаевна, и все остальные относятся с пониманием. Как-то в Москву должны были ехать, а у меня корове телиться. На кого оставлю? Дочка младшая, которая в Ижевске живет, с дойкой, когда уезжаю, подменяет. Но она ведь не на пенсии — вот и рвется между работой и двумя хозяйствами: своим и нашим с дедушкой Афанасием. А я бы еще стельную корову ей в заботу!
Жалко дочку-то — как не жалко?! Хотя и Валя, и еще две дочки с сыном все время говорят: «Поезди, мама, пока здоровье есть. Годов-то тебе уж немного осталось, хоть чуть-чуть мир посмотришь. А то всю жизнь — только работа и работа».
Правда это. Мне девятый годок всего шел, когда работать стала. Война началась, еще шести не исполнилось. А братикам — четыре и два. Папа — Яков Филиппович — сразу на фронт ушел, а мы с мамой остались. В деревне Чутожмон тогда жили — от Буранова недалеко, километра три. Мама в колхозе с утра до ночи работала, а есть все равно нечего было. Четыре килограмма ржаной муки на три месяца дадут — и все. Мама этой мукой калиновый кисель заваривала — его и ели. А когда мука заканчивалась, шли в поле мерзлую гнилую картошку собирать.
Ладно еще начальство этому не препятствовало и в тюрьму не сажали. За колоски-то, которые после страды собирали, и такое бывало... Наберу в корзинку картошки из-под снега, тащу домой — а она, как стекляшки, друг о дружку стучит. В тепле размякнет, и мама из нее оладьи делает. Ой какие вкусные были! Не сравнить с теми, которые из лебеды и березовых почек. Они как коровьи «лепешки» — зеленые с чернотой, а на вкус горькие-прегорькие. Но куда деваться-то? Ели... Ладно у нас еще огород и корова были. Почти всю картошку, капусту, лук по разнарядке для фронта забирали, но что-то и нам оставалось. Молоко тоже надо было сдавать. Мне годков семь было, когда к нам на двор пришел агент и начал ругаться:
— Почему молоко не сдаете?
