Почему Новый год я должна справлять в машине, переезжая с «точки» на «точку»? И потом несколько дней отдыхать от такого, с позволения сказать, праздника?» Мы собрали чемоданы и уехали. Я впервые отмечала Новый год как обычные люди. Потом начался мой американский проект. И это была просто сказка...
Я приехала в Лос-Анджелес снимать видеоклип на песню «Для тебя». Сижу с друзьями в кафе на Сансет-бульваре, пью кофе и вдруг вижу, что несколько человек толкутся возле моей машины. Выяснилось: при парковке я заперла авто Филиппа Киркорова. Вот как бывает! Мы оба обрадовались, расцеловались и обменялись американскими номерами телефонов. Филипп ушел, а через десять минут звонит: — Юль, я завтра еду в гости к Уолтеру Афанасьеву.
Поехали со мной. Хотел бы тебя ему представить. Будь готова.
— Всегда готова! Я об этом всю жизнь мечтала!
Это была чистая правда. Я знала все песни Уолтера Афанасьева, но даже подумать не могла, что когда-нибудь познакомлюсь с этим знаменитым композитором и музыкальным продюсером, работавшим со всеми американскими звездами. Он лауреат двух «Грэмми». В детстве все время крутила на магнитофоне два альбома — Мэрайи Кэрри и Уитни Хьюстон. Там тоже были песни Афанасьева. Любимые кассеты чуть до дыр не стерлись. Подпевала Мэрайе и Уитни и мечтала стать знаменитой певицей. Однажды вот так же пела в своей комнатке в нашей маленькой квартирке в Чертаново и вдруг зарыдала — громко, взахлеб: «Господи, ну почему я родилась в России?
Мне никогда не петь таких песен и не стать такой, как они!» Неужели я ошибалась?
Мы с Филиппом съездили к Уолтеру. Я спела ему под рояль. Через несколько дней он вдруг сам мне позвонил:
— Привет, Джулия. Ты где?
— На Робертсон-бульваре.
— Никуда не уходи, через пятнадцать минут я привезу диск, это первая песня, которую ты будешь учить. Запись через три дня.
Я так и застыла с телефоном в руке. Даже сейчас меня трясет, когда это вспоминаю. А тогда я была просто в шоке.
Афанасьев захотел записать со мной диск и стал моим соавтором и продюсером.
Первую песню он написал специально для меня. Вторую я нашла у него в музыкальной библиотеке и немного переделала — из «мужской» в «женскую». Остальные девять мы с Уолтером написали вместе, ежедневно работая за роялем. Вдвоем сделали аранжировки, наняли музыкантов, поэтов. Мне хотелось, чтобы к нашим мелодиям написали серьезные, глубокие тексты.
Это была очень сложная и кропотливая работа, требовавшая моего присутствия. Когда собрали музыкальный материал, началась бумажная волокита — оформление договоров, авторских прав. В Америке это делается при участии опытных адвокатов и занимает очень много времени. В среднем на подготовку музыкального альбома уходит около двух — двух с половиной лет.
Я все время летала из Москвы в Лос-Анджелес. Сначала проводила месяц в России, месяц — в Америке. Потом пришлось продлить американские «командировки» до полутора месяцев. Мы с Женей стали видеться реже. Я очень скучала по семье и Верочке. Она была еще слишком маленькой для тринадцатичасовых перелетов, я не могла брать ее с собой. Мы все время созванивались, и я спрашивала о самочувствии дочки и о том, как дела дома. А Женя удивлялся: «Ну что ты волнуешься? У нас все в порядке». Он был само спокойствие.
Муж не упрекал в том, что редко бываю дома, не просил больше времени проводить в Москве. Мне бы задуматься: почему? Но голова в тот момент была забита только проектом. Сбывалась мечта всей моей жизни!
Надо отдать должное — без поддержки Жени, в первую очередь финансовой, у меня бы, наверное, ничего не получилось.
