И я ему очень благодарна.
Сначала он был очень увлечен «нашим» диском. Слушал песни, высказывал свое мнение. Но со временем его интерес стал таять. Когда я возвращалась из очередной поездки, у Жени находилось все больше и больше важных дел и увлечений, в которые я не вписывалась. Он спешил на день рождения друга или шел играть в покер и возвращался часа в четыре утра. Меня, конечно, ранило такое отношение. По моему разумению, хороший муж после полуторамесячной разлуки с женой должен был послать подальше все дела и договоренности и остаться с ней.
А он действительно увлекался покером. Иногда мне казалось, что ночные игры, в которых Алдонин якобы то и дело принимал участие, служили лишь прикрытием.
Я думала: «Неужели у него кто-то есть?» Спросить об этом прямо не решалась — повода не было. А устраивать слежку или закатывать сцены, чтобы докопаться до правды, было глубоко противно. Я заняла выжидательную позицию, решила посмотреть, как будут развиваться наши отношения. А они становились все хуже.
Мы не ругались, но с каждым днем отдалялись друг от друга все больше и больше. От былой доверительности и душевной теплоты не осталось и следа. Я просто кожей чувствовала, каким от Жени веяло холодом. Внешне между нами все было как прежде, но я-то знала — это только видимость любви и семейного благополучия. А тут еще и заболела...
Неприятности начались примерно в середине работы над диском.
Я не была простужена, но меня постоянно знобило, температура стабильно держалась около сорока градусов. «Наверное, это от перемены климата, от перелетов из зимы в лето и обратно, — успокаивала я себя. — Мой организм не может перестроиться». Но акклиматизация явно затянулась. Надо было заняться собой, пройти элементарное обследование, только времени на это катастрофически не хватало. Я работала шесть дней в неделю с десяти утра до десяти вечера. Да и страховки медицинской не было — куда бы я без нее пошла?
Американцы говорили: «Джулия, зачем тебе все время летать туда-сюда? Посиди в Калифорнии, поработай спокойно!» Но я чувствовала ответственность за свой коллектив. От меня зависели двенадцать человек моей команды и их семьи. Если бы я была миллионершей, могла бы просто платить им зарплату и уехать хоть на год и не париться.
Но у меня не было такой возможности. И я снова и снова прилетала в Москву, чтобы давать концерты и зарабатывать деньги.
Однажды организм не выдержал — я попала в клинику. От страшной слабости теряла сознание. Меня обследовали и нашли диабет. При норме пять и шесть десятых уровень сахара в крови равнялся девяти единицам. Я страшно испугалась, потому что бабушка Вера тоже болела сахарным диабетом и довольно рано ушла из жизни.
Женя сначала находился в Москве, потом вынужден был улететь на сборы, поэтому он лишь несколько раз пришел в больницу, в основном общался со мной по телефону. Времени на беспокойство обо мне у него не было.
Женя стал заложником ситуации.
Мое физическое состояние было ужасным, и моральное тоже. Каждый день ставили капельницы, иногда сразу в обе руки. В эти моменты становилось одиноко и грустно, очень хотелось участия со стороны мужа, которого недоставало в наши редкие встречи. Иногда я просто лежала и плакала. Кроме родственников меня поддерживала моя подруга. Она сразу поставила на уши докторов: делайте что-нибудь! А Женя, по-моему, даже не задумывался, насколько все серьезно.
Алдонин — добрый и порядочный человек. Но он мужчина и, как большинство представителей сильного пола, не всегда чувствует тот момент, когда нужно утешить или подбодрить женщину. Думает: она просто капризничает. Большинство мужей вообще не любят, когда жена болеет.
Мужчины инстинктивно избегают болезненных дамочек. Я это знаю, и даже если мне плохо, стараюсь улыбаться и делать вид, что все в порядке. Женщина всегда должна быть в форме, в хорошем настроении.
Женя не высказывал своего недовольства, но я его интуитивно чувствовала. А мне хотелось, чтобы он проявлял больше внимания, сидел со мной, если выдавалась свободная минутка, а не ехал на свой покер. Я не получала от него поддержки. Возможно, ему была нужна другая женщина, гораздо слабее его — обычная футбольная жена.
Немного подлечившись, я опять поехала в Лос-Анджелес. Приостановить работу над диском было невозможно. Да я и не хотела ее приостанавливать. И болеть не собиралась. Принимала лекарства, старалась следовать советам врачей, но потом случилось такое...
Уолтер познакомил меня с легендарным человеком — адвокатом Питером Лопесом, клиентами которого были Майкл Джексон, Леди Гага, Андреа Бочелли и другие звезды шоу-бизнеса.
