— У тебя есть квартира на Ленинском, поживите там вместе месяц, два, полгода. Когда насытишься им, возвращайся.
Она помотала головой:
— Ты не прав. Это серьезно. Возможно, на всю жизнь. Сына я оставляю с тобой. Ты ему и мать, и отец. Лучше, чем ты, об Энтони никто не позаботится.
— Да, конечно... Ира, я очень тебя люблю. Иди сейчас к Владу, только здесь не разрушай все до основания. Помни: мы с Энтони ждем твоего возвращения и встретим без единого упрека...
Я так любил жену, что готов был простить ей все.
За следующие три месяца Ирина ни разу не позвонила. Единственным посланием от нее стала повестка в суд — на бракоразводный процесс.
Перед заседанием я волновался, готовил слова, которые скажу и которые, может быть, заставят ее изменить решение. Да что там — просто хотел увидеть!
Однако на суд Понаровская не пришла. Ее интересы представлял адвокат.
— Судья будет спрашивать о причинах, делающих невозможным совместное проживание, — проинформировал меня защитник Понаровской перед началом заседания. — Ирина просит вас не возражать против формулировки «в связи с регулярными изменами супруга». Ведь вы согласитесь? Не захотите же, чтобы на ее имя упала тень?
Я сказал:
— Делайте так, как лучше для нее.
Мне звонили общие знакомые:
— Твоя-то бывшая в ресторанах зажигает! Вчера видели ее в компании каких-то грузин.
Я жестко обрывал:
— Не хочу ничего слышать!
Между тем эти звонки рождали в моей душе надежду: «Может, Влад ей уже надоел и, понаслаждавшись свободной жизнью, Ира ко мне вернется?»
В один из таких моментов позвонил Соточке:
— Лена, передай Ире мою просьбу. Все это время я таскал Энтони с собой по гастролям, но те, на которые уезжаю завтра, очень тяжелые. Может, она приедет и побудет с сыном несколько дней?
Знаю: это чисто «бабский» прием. Заманить покинувшего тебя возлюбленного туда, где оба были когда-то счастливы, заставить увидеть общего ребенка. Вдруг в жестоком сердце что-то екнет — и он вернется?
— А с чего ты взял, что я знаю, где Ирина, и у меня есть с ней связь? — я будто увидел, как Соточка усмехается.
— Пожалуйста, передай.
Телефон зазвонил через минуту.
— Здравствуй, Велл...
— Ты можешь пожить несколько дней у меня — присмотреть за Энтони?
— А машину ты мне отдашь?
Сразу я даже не понял вопроса: — Машину?
А при чем здесь... Конечно отдам — она же твоя.
— Хорошо. Я приеду.
Не прошло и получаса, как Понаровская уже звонила в дверь. Четырехлетний Энтони выглянул из комнаты — и тут же вернулся к игрушкам. За три месяца он успел отвыкнуть от матери. Впрочем, равнодушие сына Ирину совсем не расстроило.
— Документы на машину где? — деловито спросила она, едва переступив порог.
— На холодильнике.
— Отлично.
Другой вопрос раздался спустя пару минут из туалета: — Велл, а где мои драгоценности?
— Там же, где и прежде, — в ящике.
