Александр Сергеевич Малышев стал мне просто отцом родным. Первые чемпионаты России по кикбоксингу я выиграла вместе с ним. Мне тогда не только прибавили стипендию, но и выделили отдельную комнату в общежитии. Дальше — больше. Александр Сергеевич похлопотал, и для меня сняли номер в гостинице с кухней и ванной. А в восемнадцать лет я получила свою первую квартиру в Нижнем Тагиле, чем страшно гордилась. У меня появились фанаты. Они скинулись на мебель. Так что в голых стенах я не жила ни дня.
Мама, узнав, какой крутой вираж случился в моей жизни, была в шоке: «Ты ж никогда особо не дралась! Зачем тебе это нужно?»
Папа тоже поначалу испугался: «Ты что, Наташ! Не женское это дело! Зубы выбьют, нос сломают. Кому потом такая нужна будешь?»
Но я стала побеждать, и родители смирились.
Они посмотрели один из моих боев по телевизору, после чего папа ходил с гордо поднятой головой, говоря соседям: «Моя дочка — самая сильная!» А мама разрыдалась, ушла в другую комнату, не могла видеть, как дерется ее ребенок. Правда, ежеминутно высовывала голову, интересовалась у папы: «Ну, как там, закончилось? Нашу не побили?» Мама так и не научилась смотреть мои бои...
Жизнь дорожала, а награды в любительском спорте не менялись: ты мог завоевать медаль, кубок, но денег к ним не прилагалось. На мои бои стал постоянно приходить верный фанат — «крутой» мужик в ярком пиджаке в окружении телохранителей.
—Александр Сергеевич, нужда достала, — жаловалась я.
— Возьму и попрошусь к нему в охрану. Драться умею. Так что смогу защитить его от врагов.
—Не дури, — тренер пресек бунт на корню, — у меня на тебя другие планы.
Итогом тех четырех лет, что я провела в Нижнем Тагиле, тренируясь под руководством Малышева, стала моя победа на чемпионате Европы по кикбоксингу в Югославии. На банкете после награждения ко мне подошел импозантный мужчина, представился:
—Будем знакомы, я — Марк Мельцер. Наташа, хочешь учиться и жить в Москве?
—Надо подумать.
—Не о чем тут думать, — отрезал мой тренер. — Раз ты понравилась самому Мельцеру, надо ехать, пока он не передумал.
Имя Марка Ионовича Мельцера — самого известного спортивного менеджера, заслуженного тренера России, руководителя спортивного клуба «Китэк», зажегшего не одну звезду бокса, было, конечно, мне знакомо.
Он часто ездил на соревнования, постоянно искал спортивные таланты в провинции. Но срываться с насиженного места, менять свою новенькую квартиру на общежитие и вообще мчаться в полную неизвестность категорически не хотелось. Мне двадцать один год. В Тагиле я — звезда, меня узнавали на улице. А в столице? Там ведь придется начинать с нуля, и я, как могла, тянула время.
—Мельцер опять звонил, спрашивал, когда тебя ждать, — в очередной раз сообщил Малышев.
—Ну, не знаю...
— я продолжала сомневаться.
—Пойми, Наташ, в Тагиле у тебя нет будущего. Ну, помотаешься ты еще несколько лет по соревнованиям, а что дальше? Москва — это перспектива! Не упусти свой шанс.
Он купил мне билет на поезд, покидал в чемодан вещи и буквально выпихнул в Москву, сказав на прощание: «Попробуй только вернись!»
Так накануне Девятого мая я оказалась в столице. Клуб располагался в Сокольниках, в отремонтированном и чуть перестроенном здании бывшей средней школы. Предполагалось, что боксеры будут там и тренироваться, и жить. Но поскольку были праздники, я оказалась в полном одиночестве. Кроме меня в клубе сидел только охранник.
Распаковала чемодан, поплакала — мои друзья, оставшиеся в Тагиле, сейчас, наверное, уже отмечают День Победы.
Им весело... На улице что-то грохотнуло, окна осветились алым заревом. Это начался праздничный салют. Я рванула на крышу и увидела, как яркие сполохи взмывают ввысь. «Господи, какая красота!» Салют немного примирил меня с действительностью. И я отправилась гулять по Москве. В кармане лежало все мое состояние — полторы тысячи рублей. А столичные соблазны подстерегали на каждом шагу: то изумительные по красоте пирожные в витрине, то запах свежесваренного кофе. В общем, деньги я проела с неимоверной быстротой.
Вернулась «домой», еще немного поплакала, а утром пошла к Мельцеру.
