Меня посадили вести прямой эфир. А когда передача закончилась, спросили: «Вам хватит недели, чтобы переехать из Питера и приступить к работе?»
Тут же позвонила мужу, рассказала о предложении. «Наверное, надо соглашаться. — Дима обреченно вздохнул. — Я же вижу, как ты извелась без работы. Только у меня поехать с вами сейчас не получится. Не могу бросить агентство, в которое вложено столько сил. К тому же в Москве мне вряд ли удастся быстро найти хорошее место — и что, я буду на шее у тебя сидеть?»
Первые полгода я летала к Диме каждые выходные, потом все реже и реже. К работе на радио прибавились роли в антрепризных спектаклях и ведение корпоративных торжеств и свадеб. Я зарабатывала на квартиру в Москве.
Теперь Дима прилетал к нам с Дашей.
Нечасто, раз в месяц-полтора. Я скучала по нему, радовалась встречам. Но уже на второй день ловила себя на том, что постоянно раздражаюсь. Из-за невымытой Димкой чашки, брошенной рубашки. Мы начали ссориться, чего прежде не бывало. И когда в 2003 году он вдруг сказал, что хочет переехать в Москву, я запротестовала:
— Мы будем постоянно ругаться и разведемся! Неужели ты не понимаешь, что за эти годы и ты, и я привыкли жить порознь?
— Так и скажи, что я тебе больше не нужен и давай разводиться!
— Не хочу я с тобой разводиться! У меня никого нет, веду себя прилично, тебе не изменяю... Прошу: оставим все как есть.
Не знаю, чем бы закончились эти наши возникавшие при каждой встрече разговоры, если бы я не узнала, что беременна.
Дима, дабы не трепать мне нервы, на какое-то время попытки воссоединиться с семьей оставил.
В глубине души я знала, что наши отношения уже никогда не будут прежними, что в конце концов мы разведемся и что растить двоих детей мне будет вдвое труднее. Но о том, чтобы сделать аборт, даже не помышляла. Во-первых, я давно мечтала о сыне, а во-вторых... Мне никто и никогда этого не внушал, но я еще девчонкой знала: ребенок — подарок Божий и лишить его жизни — самое страшное из преступлений.
Нам с Янкой было лет по семнадцать, когда в ходе очередной «философской» беседы я спросила подругу:
— А ты кого больше будешь любить: мужа или ребенка?
Янка вопросу удивилась:
— Конечно, мужа!
— А вот если вдруг выбор, кому умереть: мужу или ребенку?
Ты кем бы пожертвовала?
— Ребенком, — ответила рациональная Янка. — От мужа я еще одного рожу.
Как я тогда на нее напустилась! Скорее всего, мы разругались бы насмерть, если бы вдруг не обнаружили полное единодушие в отношении к абортам. Обе были категорически против. Простив Янку, я тут же разоткровенничалась: — Знаешь, я бы не стала делать аборт, даже если бы меня изнасиловал бомж.
Ребенок же не виноват, что его биологический отец — такой урод.
Пашку я рожала тяжело. Он лежал неправильно, и в конце концов пришлось делать кесарево. На сей раз в послеродовой палате со мной и Павликом осталась мама. Дима на своем присутствии не настаивал — сказал, что лучше побудет с Дашей.
Когда сыну исполнилось два года, муж снова заговорил о переезде. Я по-прежнему была против. И только однажды устыдилась собственной упертости, подумала: а вдруг и вправду все бы наладилось — ведь Димка так меня любит... Случилось это «просветление» шестнадцатого августа, в мой день рождения, когда из Питера доставили белый рояль. Именно такой, о каком я мечтала много лет. Это был подарок от мужа, отдавшего за роскошный инструмент все свои сбережения.
Впрочем, моего раскаяния хватило не надолго: когда через два дня Дима приехал, чтобы отметить двенадцатую годовщину нашей свадьбы, мы снова поругались:
— У тебя кто-то есть, и поэтому ты не хочешь, чтобы я переезжал!
— Нет у меня никого!
— Есть!
Напророчил, называется.
Это случилось ровно через месяц.
Восемнадцатого сентября 2006 года мне позвонил Филипп Киркоров:
— Один человек по тебе просто умирает!
Голову сломал, как бы с тобой пересечься, и вдруг слышит: я у тебя в эфире. А мы с ним сто лет знакомы! Классный парень, в РУБОПе работает.
— Да ты что, Филипп?! Я замужняя женщина, у меня двое детей!
— Ну что тебе стоит! Он столько раз мне помогал, а сам никогда ни с какими просьбами не обращался. Можно, он тебе позвонит? Просто поговорите.
— Зачем? Пусть приходит на мой спектакль. Скажи его фамилию — я оставлю у администратора контрамарку. В театре и увидимся.
— Какая ты скучная, Довлатова! Ты ему в эфире привет передай. А лучше разыграйте с Чижовым спектакль. Ты скажи: «Есть у меня, Андрюша, один поклонник, майор милиции. Очень хочет со мной познакомиться.