Молодая женщина (Дакота Джонсон) ловит такси от аэропорта — в шоферы ей попадается разговорчивый Кларк (кажется, его зовут так, но это не точно). Аэропорт JFK, как и Шереметьево, от города отделяют огромные пробки, и за полтора часа поездки пассажирка расскажет Кларку всю свою жизнь.
«Папуля» снят почти в режиме реального времени — фильм длится ровно столько, сколько едет такси, главная героиня не покидает своего кресла, а шофер выходит всего один раз… по малой нужде. Все это время они беседуют, переходя постепенно от разговоров на общие темы к откровенным признаниям, преодолевая неловкость и начиная испытывать друг к другу нечто большее, чем должны бы — но нет, это совсем не то, о чем можно подумать. Если вы когда-нибудь откровенничали с таксистами, то легко поймете главную героиню — поездка с Кларком заменяет ей сеанс у дорогого психоаналитика (за что — спойлер! — он получит рекордные чаевые).
Сюжет несложен, но все держится на великолепных актерах, которые играют на равных. По-тихому вернувшийся на экраны Шон Пенн — это море обаяния и витальной мужской силы, а его герой-«рабочая косточка» не так прост, как кажется. Почти сразу он выдает свои взгляды, почти непристойные в нашей время: женщина или глупа как пробка, но прекрасна в сексе, или умна, но фригидна — третьего не дано. Мужчины женятся, чтобы выглядеть круто в глазах других мужчин, женщины изменяют, чтобы чувствовать себя любимыми. Он называет свою пассажирку «солнышком» и «конфеткой», намекая, что и сам не прочь с ней что-то «такое», жестко опускает ее на землю своими взглядами на феминизм, считает возможным учить ее жизни и разобраться, наконец, в отношениях с мужчиной, которого даже не знает (но догадывается, каким этот мужчина должен быть — двадцать лет за рулем и два брака за плечами сделали его профи не хуже Михаила Лабковского). Играй Кларка другой актер, его героя немедленно назвали бы пассивным абьюзером и шовинистом, расписались бы в его профнепригодности, а в качестве вишенки на торте вручили бы ему титул фрустрированного маньяка (ночные хайвеи из аэропорта тому немало способствуют). Но парадоксальным образом, когда слова «ты не важна, ты всего лишь игрушка, ты маленькая девочка, запертая в теле взрослой женщины» произносит Шон Пенн, мы понимаем, что вообще-то он прав, и что опыт «солнышка» на заднем сиденье такси — это общий коллективный опыт, через который проходит каждая вторая. Ну хорошо, каждая третья из нас.
Безымянная героиня Дакоты Джонсон, готовая выложить случайному незнакомцу все подробности своих личных драм (но только не имя и не возраст), — это трагическое зеркальное отражение ее же Анастейши Стил из «Пятидесяти оттенков серого». Невидимый мужчина в телефоне требует немедленной встречи, потом умоляет прислать интимное фото, потом, получив это фото, смачно интересуется, показала ли она это фото таксисту. Настоящий мужской абьюз и манипуляция — это не моралите, которые читает Кларк, а вот эти «невинные» реплики, которые умело разбавляются фразами «крошка моя, я по тебе скучаю».
Как говорит герой Шона Пенна: «Все в этой жизни — игра «правда или ложь», а условия этой игры не меняются, пока мужчины изменяют своим женщинам — даже если на дворе четвертая волна феминизма.
{current_photo_index}/{total_photo_count}
