Игра Halo: Combat Evolved вышла в 2001 году и запомнилась отнюдь не захватывающей историей: с точки зрения сюжета это был прямолинейный боевик о суперсолдате, в попытке спасти мир противостоящем инопланетянам и чему-то вроде космических зомби. Halo была прорывом в первую очередь с точки зрения игровых механик – шутера от первого лица, который бы настолько хорошо игрался на домашних консолях, до этого просто не было. Детали вселенной игра рассказывала как бы невзначай и во многом отдавала на откуп воображению геймеров.
Предысторией и интригующими подробностями Halo обросла позже — с появлением сиквелов, книг и графических романов, которые расширяли контекст событий и ближе знакомили с героями, часть из которых даже не появлялась на экранах. Важным элементом вселенной игры стала история Ковенанта, теократического объединения инопланетных рас, объявившего войну человечеству; судьба Предтеч, загадочной космической цивилизации, исчезнувшей задолго до нашего времени; и противоречивая программа тренировки суперсолдат Спартанцев, к которым принадлежит главный герой Мастер Чиф.
Этот контекст важен, поскольку проясняет слова шоураннера сериала Стивена Кейна, что креативная команда проекта «не ориентировалась на игры», а «обсуждала мир и персонажей». Львиная доля сюжета франшизы и правда спрятана на страницах многочисленных книг, тогда как игры вполне могут сойти за взрывную кульминацию, третий акт масштабной космооперы, где за одним сражением идет следующее, еще более важное. Неудивительно, что Мастер Чиф в них почти никогда не снимает шлема – времени нет, приоритеты другие.
Поэтому желание авторов адаптации перетасовать ключевые события, сместить акценты и дать Чифу узнаваемое человеческое лицо, способное выражать эмоции, понятно. Жаль, что сериалу это не помогло – он получился пресным, дешевым на вид и вообще, как говорится, «не про то».
Далекое будущее. На базу повстанцев, расположенную на планете Мадригал, нападает отряд пришельцев Ковенанта. Они ищут артефакт Предтеч, который должен привести их к космическому оружию невероятной силы. Повстанцы мало что могут противопоставить элитным солдатам, которые быстро и неожиданно кроваво вырезают почти всех.
Только благодаря отряду Спартанцев во главе с легендарным Джоном-117, также известным как Мастер Чиф, инопланетянам не удается заполучить заветный артефакт. Впрочем, и для командира суперсолдат схватка не проходит бесследно – когда Джон дотрагивается до артефакта, в его мироощущении что-то меняется. Годы психологической обработки дают сбой, вдруг начинают всплывать подавленные воспоминания.
Девушка-подросток Кван Ха, единственная из местных жителей, оставшаяся в живых, не хочет сотрудничать с военными: повстанцы всегда были против милитаристкого доминирования, а Спартанцы для них — безжалостные монстры, созданные специально, чтобы убивать инакомыслящих.
По мере того, как увеличивается количество действующих лиц, становится понятно, что конфликт людей и пришельцев, послуживший основой для всей серии, авторов интересует мало. Гораздо ближе для них история суперсолдата, постепенно налаживающего связь со своей человечностью. Сняв в первой серии узнаваемый шлем из игр, Джон практически весь хронометраж проводит без него, вспоминая детство и обдумывая противоречия насаждавшейся ему идеологии. У него даже появляется любовный интерес, что немыслимо для персонажа, самые близкие отношения которого в оригинале – с искусственным интеллектом.
Вот только очеловечив Мастера Чифа, авторы не сделали его интереснее. Предположительно суровый солдат, прошедший жесткую генетическую модификацию, почти все экранное время находится в режиме эмоционального подростка — даже ругается со своей «приемной» матерью доктором Холси, придумавшей Спартанцев.
Каким Джон был до сбоя, рассказывают второстепенные герои, что тоже не работает на силу образа. Кажется, всей творческой команде хочется как можно скорее расправиться с сюжетом про изменение Чифа, оставив сдержанного солдата на откуп играм. Попутно они теряют оригинальную таинственность и обесценивают проблески человечности, которые в первоисточнике проявлялись даже без волшебных артефактов. Дело вкуса, но такой обмен не кажется равноценным.
Масла в огонь подливают актерские работы — сплошь деревянные лица начитывают функциональные фразы, которые двигают сюжет дальше, но в остальном вполне могли бы сойти за продукт, созданный продвинутой нейросетью. Забавно, что самой живой на фоне остальных кажется Кортана — тот самый искусственный интеллект, с которой у Чифа в играх завязываются самые близкие и сложные отношения. Вполне возможно, это заслуга актрисы Джен Тейлор, ветеранки франшизы, озвучивавшей Кортану с самой первой игры. Остальным же явно сложно погрузиться в сеттинг — ни сценаристы, ни режиссеры им в этом особо не помогают, а созданному на экране фантастическому миру попросту не веришь.
В этих условиях сложно говорить о темах сериала. Какими бы благими ни были намерения авторов, сложно воспринимать манифесты о свободе воли, недопустимости насилия и неидеальности человечества. И не потому, что все эти темы уже заезжены до дыр — даже самый приевшийся штамп можно показать интересно. Просто происходящее на экране настолько искусственно, что сериал быстро распадается на набор сомнительных творческих решений, которые сложно воспринимать как единое целое. Гораздо проще концентрироваться на отдельных элементах.
Один из элементов, который в Halo озадачивает больше всего — это художественная постановка. Иногда кажется, что ей занималось несколько команд, которые редко общались между собой. По крайней мере это было бы наиболее логичным объяснением, почему некоторые вещи, вроде брони, отдельных моделей автомобилей, оружия и космических кораблей, сериал напрямую берет из игр, при этом не заимствуя их эстетику в целом.
Визуально Halo куда больше напоминает своих коллег по цеху, например, «Мандалорца», чем первоисточник. Стерильные павильонные сцены сменяются стерильными же эпизодами, полагающимися на компьютерную графику, при этом изобразительному решению катастрофически не хватает индивидуальности — удивительно, учитывая, насколько визуально узнаваема игра.
На этом фоне немногочисленные сражения, которые будто бы пытаются компенсировать общее пренебрежение к оригиналу, делая бесконечные реверансы в сторону игр, выглядят почти нелепо. Спартанцы вдруг обретают потерянную сюжетом крутость, в кадре мелькает узнаваемый реквизит, из динамиков доносятся те самые звуки восстанавливающихся энергетических щитов, а оператор даже начинает регулярно переключаться на вид от первого лица. Узнаваемый интерфейс прилагается.
Во-первых, все это совершенно не вяжется с сериалом в целом, во-вторых — дает слабину графика. Сериал в эти моменты предпочитает переходить на CGI полностью, так что сцены больше похожи на плохо нарисованные заставки для игры, нежели на часть общего нарратива.
Шоу настолько сильно полагается на графику, что даже некоторое оружие оказывается исключительно нарисованным — вероятно, делать полноразмерный реквизит было слишком дорого. Невольно начинаешь думать, не добавили ли авторы в сюжет Маки, женщину-шпионку Ковенанта, похищенную из человеческой колонии еще в детстве, чтобы им не надо было лишний раз тратиться на дорогостоящую анимацию пришельцев. Гораздо проще, чтобы за основных антагонистов отвечал человек.
В случае, если бы сериал вышел удачным, о таких деталях бы вряд ли пришлось задумываться. Но Halo выглядит в первую очередь как эксплуатация известного названия, и уже во вторую — как полноценное художественное произведение. Шоу уже продлили на второй сезон, так что у него, в отличие от многих других, есть шанс стать лучше. Впрочем, надежды мало, а самое главное — не очень понятно, почему это должно иметь значение. Поклонникам игр уже понятно, что Halo имеет с ними мало общего, а у всех остальных есть варианты многосерийных развлечений куда интереснее.
{current_photo_index}/{total_photo_count}
