«ДМБ»: в чем секрет главной армейской комедии российского кино?

Интеллигентный студент Влад опрометчиво соблазняет жену декана, рабочий парень Толя случайно сжигает родной цех, а завсегдатай казино Гена скрывается от взбешенных кредиторов. Такие разные, теперь они скованы одной судьбой, связаны одной дорогой – на призывной пункт. А в армии их ждут удивительные приключения и открытия.

«ДМБ» (2000) Романа Качанова – одна из главных и самых остроумных комедий постсоветского кино. Извечная рана на теле русской жизни – срочная военная служба и сопутствующие ей тяготы – предстает здесь в откровенно идиотическом свете. Подобный взгляд на тему по душе далеко не всем, но в избранном жанре имеет полное право на существование. Авторы сценария – Роман Качанов и Иван Охлобыстин – не стесняются высмеивать не только обыденный абсурд армейского бытоустройства, но и самые мрачные его стороны. Достаточно вспомнить, как в «ДМБ» показана будоражащая сознание юных призывников и солдатских матерей дедовщина.

Главный секрет фильма в том, что страшное содержание здесь развенчивается комической формой, а травматический опыт запивается тем, что покрепче. В этом смысле «ДМБ» как произведение родственно не только приключениям Чонкина или похождениям Швейка, но и, скажем, «Декамерону». В самом деле: когда вокруг чума (пусть и небуквальная) и жизнь летит в тартарары, юмор и алкоголь – лучшее защитное средство, чтобы как минимум скрасить тяжелые деньки, а как максимум – выжить и не сойти с ума. Неслучайно герои «ДМБ» на протяжении едва ли не всего фильма употребляют спиртные напитки разной степени крепости, а в последней трети сценария возникает кладбищенская тема, в рамках которой живые не стесняются усопших и сполна пользуются своей бушующей витальностью.

Вышедшая на экраны весной 2000-го, комедия оказалась пропитана духом только что закончившихся девяностых. Не в последнюю очередь – благодаря разухабистому саундтреку. В противовес снятому тремя годами ранее балабановскому «Брату», где музыка «Наутилуса» помогает создать романтический ореол одинокого героя, Качанов сопровождает экранные приключения своих непутевых персонажей дурашливыми песнями самых ироничных групп русского рока, среди которых особенно выделяются «Бахыт-Компот» и «Тайм-Аут».

«ДМБ» – штука самая что ни на есть постмодернистская: Качанов с Охлобыстиным отрываются здесь на полную, игриво обращаясь сразу и к живописи, и к литературе, и к кино. В кабинете военкома на стене красуется верещагинский «Апофеоз войны», позади особиста-контрразведчика – антишпионский плакат из 1950-х. Сценаристы регулярно цитируют в измененном виде то Чехова, то Симонова, то советскую экранизацию «Пятнадцатилетнего капитана» (причем – строки, отсутствующие в романе Жюля Верна), то «Кавказскую пленницу» Гайдая, то «Цельнометаллическую оболочку» Кубрика, где на место «Hello Vietnam» Джонни Райта органично встают «Сваточки» забытой ныне группы «Иван Купала». При этом персонажи «ДМБ» находятся в интертекстуальном диалоге не только с экранными предшественниками (так, Бомба посматривает на досуге советский телехит начала 70-х «Тени исчезают в полдень»), но и друг с другом.

Собственно киношными изысками Качанов как режиссер балует зрителя нечасто, но и они в «ДМБ» встречаются. Псевдодокументальная презентация братьев Алиевых, имитация оперативной съемки (а-ля «Криминальная Россия» или «Человек и закон») в судьбоносном диалоге Пули и Максута, макабрическая экранизация вставной байки о Черном Дембеле – молодым постановщикам есть чему поучиться у автора фильма.

Нельзя не отметить и то, что «ДМБ» – это настоящий паноптикум ярчайших типажей своего времени, продемонстрированных с изрядной долей гротеска и лишенных драматической глубины, но оттого не потерявших в самобытности. Дело вовсе не ограничивается скромной галереей героев-призывников – куртуазным дамским угодником Штыком, меланхоличным обжорой Бомбой и игроманом-алкоголиком Пулей. Невозмутимый военком, неустанно сыплющий меткими армейскими афоризмами; дядя Витя из Ерденева (тот самый зоотехник, который «знает как в армию не ходить»); дикий прапор (в минуты трезвости – «совсем другой человек»); изголодавшаяся по мужскому телу продавщица в книжном магазине; каптер-токсикоман Гера Либерман, сыгранный режиссером и разговаривающий русским голосом Джорджа Клуни – что ни персонаж, то находка.

Пересматривая фильм в очередной раз, с восторгом констатируешь, что постановка отличается чрезвычайно точным подбором исполнителей, а сценарий – блестящим языком авторов, смело соединяющих по принципу контраста высокий слог героев с разлитым по кадру абсурдом. Именно этот стиль юмора, бережно перенесенный с бумаги на экран, и сделал «ДМБ» одним из немногих культовых фильмов постсоветского кино и подарил русской разговорной речи увесистую россыпь новых крылатых выражений.

Противники картины в качестве ключевой причины своего недовольства – еще тогда, в 2000-м – неоднократно заявляли: «ДМБ», мол, и не кино вовсе, а так, один сплошной гэг, серия бессвязных анекдотов, очерняющих славный облик отечественных вооруженных сил. Они, верно, не понимали, что в этом и состоит главное преимущество ленты, определяющее ее очарование и долговечность. Фильм, который лишен лживого псевдопатриотического пафоса, растаскан на цитаты и жив в народной памяти спустя двадцать лет после премьеры, по определению не может быть скверным.