— Он часто ездит с вами на площадки?
— Не очень часто, но по возможности бывает. Однажды даже снимался как артист массовых сцен. У него был такой порыв, сильное желание. Но это разовая история. Его пока этот киношный мир не очень привлекает. Хотя этим летом мы были в Ростове-на-Дону на съемках и приличное количество времени там просидели. По-настоящему он заинтересовался только одной сценой — падением машины с моста в воду. Когда снимали трюки, ему было очень интересно. Он общался с каскадерами, подходил к машине, смотрел, как крепят тросы, чтобы машина поехала в нужном направлении и никто не пострадал. Ваня долго проторчал там на жаре. Пойти в вагончик, где кондиционер, он отказывался категорически, боялся что-то интересное пропустить. Так что, может быть, каскадером станет.
— Но это же невероятно опасная профессия!
— Конечно. И для меня это противопоказано, потому что я мама в кубе, нервная мадам, психопат. Поэтому уже прикидываю, как это в более безопасную плоскость перевести, ведь можно стать продюсером и заниматься трюковым кино. В общем, пока Ваню кидает в разные стороны. И меня вместе с ним. Каждый день что-то новенькое.
— Раньше ваш сын увлекался блогерами, его, например, интересовал парень из Беларуси Влад Бумага. Кто теперь его кумир?
— Блогеры в прошлом. Интерес к ним угас. Сейчас пошла другая тема. Он стал с большим интересом слушать музыку, и я уже задумалась, может быть, его взять с собой на какой-нибудь классный концерт. Потому что до пандемии мы с друзьями очень часто ездили на разные концерты. Это было потрясающе — Пинк, Сэм Смит, мы много чего увидели. И я хочу сводить его на концерт, потому что это всегда огромное впечатление, там же мощнейшая энергия, звук.
— Маша, вы говорили, как изменились за то время, пока создавался «Склифосовский». Такая у нас с вами точка отсчета. А что произошло за это время? Какие самые значительные события?
— Родился ребенок. Ушла мама. Я встретила свою любовь. Самое важное — это люди и то, что происходит между ними. Остальное — роли, путешествия — все меркнет.
— Как вы считаете, что главное в жизни?
— Конечно, любовь. Любовь к людям, к тому, что ты делаешь. Без любви невозможно. У всех она разная и по-разному проявляется, но, наверное, это отправная точка... Я зависима от близких отношений. Сложно сказать, правда, о том, что самое важное в жизни. А вы бы как ответили на этот вопрос?
— Так же, как и вы. Любовь. Конечно, без нее все теряет смысл. И еще важно, чтобы было интересно жить. Это как в театре: хорош любой спектакль, кроме скучного.
— Ну, конечно. А как вы думали, откуда берутся эти мои истерические путешествия, когда мне каждые два-три месяца надо куда-то ехать?! Например, ползать по каким-то катакомбам. Все это питает. Ты наполняешься информацией о предках, которые жили задолго до тебя. Это безумно любопытно...
В этом году я, несмотря ни на что, много ездила. Даже на Мальдивы полетела. В январе это неподъемная история, а в июне вполне приемлемая, потому что там очень мало людей. В это время все предпочитают выезжать в какую-нибудь Турцию. А еще я всегда билеты и гостиницу ищу заранее. Если ты за год бронируешь, то совсем другая цена. Я и сейчас беру билеты на свой страх и риск. Но мне необходимо это. Мы вот поедем с друзьями в середине следующего лета на концерт прекрасной группы Maroon 5 в Париж. Там какие-то долгие запутанные перелеты. У меня подруга этим занимается, выруливает, чтобы это было бюджетнее...
— По России вы ездите?
— Да, но в основном это связано со съемками. Раньше я ездила с антрепризными спектаклями. Теперь нет. А кто-то колесит не останавливаясь. Макс Аверин ездит бесконечно. У него гастроли, спектакли. Он очень деятельный парень. Я, конечно, не такой расторопный товарищ. У меня был один спектакль, но и он из-за пандемии закрылся. И в этом смысле у меня тишина. А Макс в профессию вгрызается, он фанатик, это очень круто. Очень уважаю таких артистов, потому что сама вместо гастролей лучше поеду в уютный домик.
— Вы когда-нибудь были фанатичны в профессии?
— Да, была фанатиком после института и страшно переживала за успехи и неудачи. Время сложное — 1998 год, ничего толком не снимали, в театре готова была играть круглыми сутками, лишь бы давали. Смотрела, сравнивала, у кого больше текста. Было важно, что у меня много слов и я долго нахожусь на сцене. Но это такой солнечный студенческий задор. Потом потихонечку это все меняется, с человеком происходят метаморфозы. Я сейчас стала поспокойнее по поводу ролей, да и по поводу всего. А тогда это была моя основная история, дико хотелось играть. Причем тогда это не приносило ни славы, ни денег — ничего. Это ведь просто академический театр, где занятость круглосуточная: утром репетиции, вечером спектакли. Без выходных. И массовки у меня было огромное количество. В «Бешеных деньгах» я просто играла гуляющую в парке с зонтиком, в «Трехгрошовой опере» — проститутку, причем без слов. И все равно это приносило какое-то бешеное удовольствие.
