Человеком он был жизнелюбивым, ярким, элегантным и даже в старости домашнюю футболку носил как концертный фрак. Обожал дорогие машины, во дворе все знали его серый ЗИМ, ценил женщин — в четвертый раз женился в семьдесят девять на композиторе Алле Сивашовой, которая была моложе его почти на сорок лет. Уходя из жизни почти в девяносто один год, на больничном рецепте написал ей последнюю записку: «Я люблю тебя, Алка...»
В московской тусовке Богословского считали непревзойденным шутником и мистификатором. А его фразы — вроде «покойник был большой жизнелюб» — неустанно цитировали. Он превращал все пространство вокруг себя в комедийное и музыкальное шоу одного актера. Весело и непринужденно манипулировал людьми. Правда многим от шуток Никиты Богословского часто бывало не до смеха.
В 1955 году в прессе появилось сообщение о том, что композитору Соловьеву-Седому за песню «Подмосковные вечера» присуждена премия в десять тысяч рублей. Узнав об этом, Богословский от имени лауреата немедленно отправил телеграмму в бухгалтерию Союза композиторов с просьбой перевести всю причитающуюся сумму в почтовое отделение по адресу... своей прописки. Просьбу удовлетворили. Шутник, получив большие деньги, накрыл шикарный стол и принялся пировать с Михаилом Светловым и Юрием Олешей. А между тем истинный виновник торжества явился за премией в бухгалтерию и крайне удивился, что ее уже кто-то получил. Но узнав, в какое почтовое отделение отправили его деньги, быстро смекнул, чьих это рук дело. Богословский отпираться не стал, деньги вернул и пригласил друга Васю за стол. Однако Соловьев-Седой молча взял деньги и удалился. А через пятнадцать минут вернулся с ящиком коньяка — и вручил приятелю за находчивость.
Когда в дом на Котельнической вселялся новый жилец, весть об этом мгновенно расходилась по всем корпусам. В 1966-м жителей высотки взбудоражило известие о том, что их соседом стал поэт Андрей Вознесенский.
