В театре Раневской поклонялись, публика ее обожала, заваливала цветами, а она была очень одинока и грустно замечала: «Как много любви, а в аптеку сходить некому». Порой сидела на скамейке у высотки и ждала кого-нибудь, чтобы просто поговорить. «Жизнь проходит и не кланяется, как сердитая соседка», — вздыхала стареющая актриса.
«Одно могу сказать — она всегда была больна, — вспоминал сосед Фуфы Александр Ширвиндт. — Даже когда чувствовала себя прекрасно, охала, ахала. Как-то обронила совершенно потрясающую фразу: «Шурочка, проволоките меня по двору метров пять-шесть, очень хочется подышать!» И никогда свои фразочки специально не выдумывала — она была таким редким человеком, который мыслит афористично...»
На Котельнической набережной Александр Анатольевич Ширвиндт живет уже более сорока лет. Попал он сюда путем удачного обмена, хотя по его словам, «никогда не вожделел к внекоммунальному жилью», поскольку просто и не знал, что человек может жить в квартире без соседей. Но Наталья Николаевна, жена артиста, в коммуналке страдала и упорно пыталась из нее выбраться. Мечтая об отдельной квартире, она предлагала к обмену две комнаты в густонаселенной квартире в Скатертном переулке и однокомнатную хрущевку. Ширвиндту такой вариант казался абсолютной утопией.
Тем не менее однажды раздался звонок и не совсем трезвая личность, обремененная сложными отношениями с женами, бывшей и настоящей, поинтересовалась, не пожелает ли Александр Анатольевич переехать в его трехкомнатную квартиру в высотке на Котельнической набережной. Последовала классическая театральная пауза, после которой не сразу пришедший в себя актер спросил, когда можно взглянуть на предлагаемые апартаменты. Узнав, что прямо сейчас, помчался на Котельническую. Там он обнаружил, что к эталону комфортной московской жизни ему еще предлагается потрясающий вид на Москву-реку с Замоскворечьем и огромный общий балкон — третий этаж корпуса А окаймлен гранитным декоративным портиком.
