— Труппа, как известно, организм непростой, там сталкиваются амбиции разных артистов. Вам завидовали?
— Конечно. Доктора Астрова в «Дяде Ване» я сыграл, когда мне исполнилось двадцать восемь, хотя у Чехова он дядька повзрослее. Но режиссер видел в этой роли меня, хотя в труппе были большие мастера. Астров мне безумно нравился, наверное поэтому роль получилась.
— Пятнадцать лет вы были ведущим актером Качаловского театра, получили звание заслуженного артиста Республики Татарстан. Но в 2001-м все же ушли. Слышала, из-за конфликта с художественным руководителем Александром Славутским?
— И вспоминать не стоит, так давно это было. Многое перестало меня устраивать: и репертуар, и люди, пришедшие в труппу. Можно поступить по блату на актерский факультет, но если отсутствует талант, что ты потом станешь делать со своим дипломом? В какой-то момент количество «своих людей» в театре стало зашкаливать, что отражалось на качестве спектаклей. И я принял решение уйти, хотя был ведущим актером. Случилось это в последний день гастролей в Питере, мы сыграли «Скрипача на крыше», и я объявил, что увольняюсь. Решение было эмоциональным, конфликт с худруком — ярко выраженным, наше объяснение произошло в присутствии коллег. Я держал лицо: уходил в никуда. Худруку тоже некуда было отступать.
Театральный мир тесен. Известие о моем уходе разнеслось со скоростью звука. Уже на следующий день позвонил главный режиссер тольяттинского драмтеатра «Колесо» имени Дроздова Анатолий Афанасьевич Морозов:
— Ты еще в Питере?
— Да.
— Дождись меня, приеду — поговорим. Есть предложение.
Он хорошо представлял, на что я способен в профессии. Ставил в Казани «Коварство и любовь», где я играл фон Вальтера. Пока Анатолий Афанасьевич добирался до Питера, я успел получить еще несколько предложений. Меня позвали в Театр «На Литейном», Александр Галибин пригласил в Новосибирск, где возглавлял театр «Глобус». Так что перспектива стать безработным не грозила. Но я почему-то испугался Новосибирска, мне показалось, что это очень далеко. А Морозов был краток: «Поехали ко мне в Тольятти». Договорились, что поработаю там год. Жена еще училась в театральном в Казани, добираться к ней из Тольятти не составляло большого труда. Поехал один и в итоге сыграл у Анатолия Афанасьевича приличное количество ролей.
— Тем не менее вы ушли в Красноярский драматический театр имени Пушкина.
— Странная история. У Анатолия Афанасьевича случился конфликт с директором, и именно в тот момент со мной связался руководитель красноярского драмтеатра. Потрясающим был человеком, филологом по образованию, умным, начитанным, преданным театру. Сказал: «Ходят слухи, что в «Колесе» грядут перемены, не хотите прилететь познакомиться?» Оплатили билет на самолет, гостиницу, даже суточные. Подумал: когда еще попаду в Красноярск? Город поразил красотой, начало лета, жара, удивило огромное количество фонтанов и пальм в кадках, стоящих в скверах. Мы пообщались с директором и режиссером, он оказался питерским. Мне показали город, вечером я посмотрел спектакль и улетел назад. И тут звонит жена: «На нашем дипломном спектакле побывали директор и режиссер из Красноярска, меня пригласили в театр Пушкина». Мы еще не успели расписаться. Это был ее шанс, который не стоило упускать. В труппу брали ее, молодую актрису, а не прицепом ко мне, известному актеру. Для нее это было очень важно, так что решили ехать.
