Демобилизовавшись, я твердо знал, что буду заниматься либо сценой, либо чем-то околосценическим. Вернувшись из армии, первым делом пришел в местный театр, который, между прочим, возник раньше МХАТа. Директор выслушал и сказал: «У меня сейчас нет актерских вакансий, пойдешь ко мне заместителем?» Конечно же согласился. Так я стал заниматься хозяйственной частью театра и организацией гастролей. Пришел я домой 9 мая, через три дня встал на воинский учет в военкомат и сразу уехал в Рыбинск заделывать гастроли Вышневолоцкого драматического театра. И это у меня хорошо получалось, я обладал организаторскими способностями, был общителен, умел найти подход к людям.
— Как же все-таки пришли в актерскую профессию?
— Помог его величество случай. На дворе стояли лихие девяностые. В кооперативы я не пошел, хотя люди там прилично зарабатывали. Я отправился в театр. Помню, заходил в служебный подъезд, закрывал двери и попадал в совершенно иной мир, который стал для меня отдушиной. Меня абсолютно не волновало, что творилось на улице.
В Вышний Волочек приехал выпускник Щукинского училища режиссер Леонид Колосов, который поставил спектакль «Блэз» по Клоду Манье со мной в главной роли. На премьере в Вышневолоцком театре собрались представители кафедры режиссуры Щукинского училища. Гарий Маркович Черняховский, легендарный режиссер телепрограммы «Вокруг смеха», посмотрел спектакль и высказался так: «Старик, тебе надо идти дальше». Я его послушался, и дальше случилось поступление в Щукинское училище.
— Вы учились у Евгения Рубеновича Симонова, что можно о нем вспомнить?
— Дело в том, что Евгений Рубенович успел нас только набрать, но вскоре тяжело заболел и умер. Он приходил на занятия, но видели мы его от силы раз пять. Нас взяла под свое крыло прекрасный педагог, профессор Валентина Петровна Николаенко, которая довела и выпустила наш курс. Нижайший ей поклон.
— Как складывалась актерская карьера?
— В девяностые же не было никакого кино, я выскочил и стал узнаваемым за счет рекламы пива и пресловутой фразы: «Где был? Пиво пил». Параллельно с этим однажды ассистент по актерам Оля Логинова пришла в Щукинское училище, выделила меня и отдала мою фотографию режиссеру Васе Пичулу. Считаю его своим крестным отцом в кино. Вася уже прославился, сняв «Маленькую Веру». В тот момент он работал над картиной «Небо в алмазах», где моими партнерами стали Коля Фоменко, Алла Сигалова, Анжелика Варум, Аня Михалкова. Мы сняли одновременно и веселую, и печальную историю о том, как мальчик, подброшенный в коробке из-под обуви к дверям детского приюта и названный Антоном Чеховым, потому что родился в год столетия классика русской литературы, стал творческим человеком, поэтом. С Васей мне работалось прекрасно, он был человеком легким, очень верил в меня как в артиста. Все у нас, слава богу, складывалось. Позже он приглашал меня на роль в военную драму «Застава Жилина», а потом его не стало...
— Во МХАТ вас позвал Олег Николаевич Ефремов. Как это случилось?
— Не стало Евгения Рубеновича Симонова, у него был Театр имени Рубена Симонова, где мы играли свои дипломные спектакли. Дорога лежала туда, на маленькую сцену, в зал на 130 человек. Сегодня это филиал Вахтанговского театра в Калошином переулке. Но Валентина Петровна Николаенко отговаривала: «Не ходи туда, не надо». Я отвечал: «Да, я понял». Худрук Вахтанговского театра Михаил Ульянов смотрел меня на сцене, но по каким-то одному ему ведомым причинам в труппу не взяли. В итоге меня подобрал Константин Аркадьевич Райкин, видимо, я ему понравился, он говорил, что я человек, торчащий из толпы. И я подал документы в «Сатирикон». Нет и нет для меня ролей, время идет, а на репетиции меня не вызывают. Думаю, дай-ка съезжу на два дня в Вышний Волочек, навещу маму. Поехал, навестил, возвращаюсь, а парень с параллельного курса сообщает: «А тебя выгнали». Сам Райкин со мной и разговаривать не стал, вышел завтруппой, сказал: «Вы уволены». Эта дверь закрылась, я оказался на улице.
