— Как-то вы обмолвились, что мама вас безусловно любила, но никогда об этом не говорила. А вам это было необходимо, очень хотелось такие слова услышать. Ваши дети — Евдокия и Михаил — часто слышат от мамы слова любви?
— Каждый день. Мы с Дуней беседуем по телефону по сто пятьдесят восемь раз на дню. И почти каждый разговор заканчивается словами «я тебя люблю». Ну уж один раз в день обязательно! И это не дежурные слова, это серьезно. Так было всегда. И с сыном, и с дочерью. Рада, что у нас сложились доверительные отношения. У тринадцатилетнего сына начинается переходный возраст, он сейчас как ежик. Но несмотря ни на что, это все равно любовь.
Дуне в октябре исполнилось двадцать. Конечно, случались и с ней тяжелые моменты обид, хлопанья дверьми и душещипательных разговоров. Но, слава богу, мы все равно вместе находили решения всех вопросов, теперь она старается делать это самостоятельно.
Дуня — студентка, ей еще год учиться в ГИТИСе. Но в театре она уже играет в двух спектаклях и в одном репетирует, я ею, конечно, горжусь. Она умница, трудяга, готова самоотверженно работать, ей это безумно нравится.
— Отговаривали идти в актерскую профессию?
— Отговаривала — не то слово! Я очень хорошо знаю дочь и понимаю, что просто быть артисткой для нее мало. У нее режиссерские мозги. Но, видимо, ей надо для начала пройти актерской стезей. Наверное, это правильно. В какой-то момент Дуня мне сказала: «Я всю жизнь мечтала стать актрисой, скрывала, молчала, поэтому, мама, не мешай!» И я поняла, что стоять шлагбаумом на ее дороге не стоит, если чувствует, что это ее путь, значит, должна его пройти. Могу только помочь и поддержать. Она поступала в ГИТИС совершенно самостоятельно, предупредив: «Мама, если подойдешь к институту, я с тобой перестану разговаривать. Сиди дома и кусай ногти». И я сидела дома, а Дуня стала единственной девочкой на курсе, которая поступила на бюджет.
Дочь уже самостоятельная, у нее своя взрослая жизнь, но при этом мы постоянно на связи, чему я безумно рада.
— Мишу, который родился, когда у вас уже был определенный жизненный опыт, воспитываете так же, как Евдокию?
— С мальчиками все по-другому. Когда начинаю разговаривать с ним как с Дуней, понимаю, что это не работает. Тогда в воспитательный процесс включается папа — одна я не справляюсь. Мои дети очень разные. Они делают разные выводы, по-разному себя ведут. Ты все равно каждый раз идешь по тонкому льду, даже если кажется, что ты опытный родитель и все знаешь. Ничего подобного! Иногда расстраиваешься: у меня ничего не получается, я плохая мать. А потом — да нет, вроде все ничего! Сейчас другое время, сегодня я понимаю, почему моя мама так мало говорила про любовь. Она стояла на позиции: взрослому нельзя признавать, что он неправ, лучше перевести разговор на другую тему. Я с этим не согласна. Если не признавать, что иногда ошибаешься, у ребенка останется ощущение несправедливости. Поэтому стараюсь как можно больше объяснять, иногда даже перебарщиваю с объяснениями, как назойливая муха, но не считаю правильным говорить, что я всегда априори права.
— Есть какие-то вещи, которые не разрешаете сыну?
— У нас табу на компьютерные игры. Конечно, все равно сын тайно играет. Но я не выношу, когда в магазине или ресторане взрослые общаются, а дети с головой уходят в гаджеты. У нас такого никогда не было, мы уделяли детям все свое свободное время. Родив ребенка, ты взял за него ответственность, значит, должен нести ее правильно, а не затыкать ему рот компьютерными игрушками. Тринадцать лет у нас дома нет телевизора. Естественно, есть Интернет, есть коллекция фильмов, которые мы вместе смотрим. В свое время Дуня взахлеб читала книги, с Мишей в этом вопросе сложнее. В кино они оба очень эрудированны, благодаря моей настойчивости пересмотрели всю советскую и мировую киноклассику.
Миша читает книжки иногда из-под палки. Но при этом может чем-то серьезно увлечься. Говорит, что хочет стать кинопродюсером, но пока не особенно уверен. Он занимается теннисом, пять лет отучился в музыкальной школе по классу гитары и фортепиано. Летом увлекся яхтенным спортом — учится управлять маленькой яхтой. На своем судне он должен брать на себя ответственность. Собственно, как и в жизни. Мне кажется, что это одно из самых важных составляющих воспитания, чему родители должны научить своих детей.
— Продолжаете выпускать свою линию одежды?
— С этим сейчас сложно, поскольку выбор огромен. Если заниматься серьезно, надо посвятить этому все свое время. Я к такому не готова, для меня сегодня основной бизнес-проект — фарфор и керамика. Одежда останется, но мы решили не создавать сезонные коллекции, а периодически производить какие-то эксклюзивные вещи. Три коллекции уже есть, этого достаточно, чтобы бренд существовал.