Однажды, осознав это, записался в театральную студию «Мы». Наверное, это был первый мой эмоциональный творческий поступок. Хотя... Если бы не поступил на актерский с первого раза, не стал бы биться. И не знаю, как сложилась бы судьба. Родители возражали, они были далеки от «светского общества» и боялись отпускать меня в этот непонятный для них мир. Отец даже звонил друзьям из ЦК КПСС, чтобы по своим связям те дали сигнал срубить меня на прослушиваниях.
Знаете, самые ценные для меня фотографии, где мама и папа, уже тяжело болеющие, сидят в зале на премьере «Любовь-Морковь 3» счастливые. Улыбаются. Я и сам счастлив, что успел хоть как-то реализоваться при их жизни. К сожалению, многие роли появились уже после их ухода.
Последними словами мамы были: «Когда ты уже повзрослеешь?..»
Я ничего не ответил, понимая, что это произойдет совсем скоро. Так и случилось. С их уходом, одного за другим. Отец тоже был болен, буквально разваливался, но держался из-за мамы.
Я снял фильм «Врач» и посвятил его памяти мамы и нейрохирургам, которые ее спасали. Может, картина не ярко скандальная, но в ней вся моя спасительная боль. К слову, те доктора — теперь мои ближайшие друзья.
— Скоро стукнет двадцать лет «Антикиллеру» — фильму, который сыграл в вашей творческой судьбе важную роль. Как вы сами изменились за это время?
— Тогда я был молод, полон сил, ощущал себя боевой единицей кинематографа в его передовых лентах. Я — зажигался. Кино так и живет — постоянно появляются свежие, юные лица. Они нужны, их ждут.
В начале нулевых говорили: везде Куценко! А потом, по законам киноприроды, моя планета начала остывать. Прошло двадцать лет, и вот новый виток... И я снова в телескопах зрительского внимания.
— Можно предугадать взрослому артисту этот самый новый виток? То ли случится, то ли нет...
— Не знаю. Наверное, невозможно. И нужно ли? Можно спугнуть удачу. Пусть уж лучше будет приятная неожиданность. Или — пенсия!
Когда я отдалялся от кино, спасением становился театр. Сцена — то место, с которого артист начинает и которое его всегда верно ждет. До самого конца. Идеальный вариант лично для меня.
— Вы до сих пор в труппе Театра Моссовета?
— Да, играю легендарный спектакль «Упражнения в прекрасном», по мотивам которого мы когда-то сняли кино.
Я стартовал на большой сцене благодаря «Независимому театральному проекту» и Эльшану Мамедову. Это было как раз двадцать лет назад. Мы жили тогда театром. Писали и ставили пьесы с Виктором Шамировым, Костей Юшкевичем, Ириной Апексимовой и Димой Марьяновым.
Спустя время я понял, что в кино давно обслуживаю когда-то созданные образы и возможностей для актерского маневра маловато. Хорошо, если образов несколько, но чаще — один. Такой конек, вокруг которого ты ходишь всю свою творческую жизнь. Твой Конек-горбунок может быть обаятельным, с широким диапазоном. Но все равно — один. Театр же — это прекрасное стадо коней, то есть ролей...
Ведь актерский кинорынок перенасыщен, а одного театра без кино мне было мало. И я занялся продюсированием. Это шикарный труд, хочу и дальше им заниматься. Лучший период жизни, когда сидишь в теплом помещении, в удобное время, со своими соавторами и друзьями, что-то придумываешь для нового проекта и никому ничего не должен. Можешь выпивать, жрать что угодно. Тебе не нужно держать диету, вставать в семь утра, учить кучу текста, переживать, волноваться. Класс!
