Едва Норд-экспресс касался перрона Северного вокзала в Париже, как Морозов отправлял багаж в отель, а сам мчался на улицу Лаффит, где в доме № 6 — между Итальянским бульваром и бульваром Осман — обосновался великий Амбруаз Воллар, влиятельнейший парижский арт-дилер. В его тесном подвальчике с белыми стенами, по свидетельству Гийома Аполлинера, «царил настоящий хаос, громоздились картины современных художников, и повсюду властвовала пыль». На антресолях как попало валялись «сезанны» — однажды Воллар заглянул в мастерскую никому тогда не известного художника Поля Сезанна и одним махом купил абсолютно все его полотна. Но когда выставил их в витрине своей галереи, картины так шокировали публику, что прохожие угрожали побить торговцу стекла за эдакую «мазню».
Иван Морозов интересовался таитянскими работами Гогена, увлекался Ван Гогом и Боннаром, но влюбился он в Сезанна. Наведываясь в подвальчик на рю Лаффит, усаживался в кресло, говорил: «Покажите мне лучших «сезаннов» и делал выбор среди этих полотен. Шесть лет подряд покупал он картины «отшельника из Экса», отдавая Воллару за каждое полотно по двадцать-тридцать тысяч франков. Шедевры уезжали в Россию и оседали на Пречистенке, где вскоре сложилось внушительное собрание этого французского модерниста. Его украшением стали «Девушка у пианино» и знаменитый натюрморт «Персики и груши» — его коллекционер повесил над своим диваном.
Репутация у мрачноватого, ворчливого Воллара сложилась неоднозначная: друг Гогена Даниэль де Монфрейд называл его не иначе как «крокодил самой гнусной породы». Тем не менее между маршаном и его московским клиентом установилось полное взаимопонимание. Воллар вспоминал, что по его взгляду Морозов сразу же чувствовал, на какую картину следует обратить внимание. У Воллара Иван купил большинство работ Вламинка, Дега, Ренуара и Русселя. Здесь же отыскал удивительный шедевр раннего Поля Гогена «Кафе в Арле». Картина появилась после того, как Ван Гог и гостивший у него Гоген отправились в привокзальное кафе маленького городка Арль, где уговорили хозяйку заведения мадам Жину выпить с ними чашечку кофе. Гоген угольной палочкой молниеносно набросал портрет женщины за столиком, а в мастерской уже выстроил сюжет из жизни ночного кафе.
Из уважения к парижскому торговцу Морозов приобрел и его портрет, сложенный Пикассо из прямоугольных «кирпичиков краски». Сама модель портрет явно недолюбливала, а потому и оценила всего в три тысячи франков.
От Амбруаза Воллара Морозов отправлялся в галерею Поля Дюран-Рюэля — благо она располагалась по соседству на той же улице Лаффит. Потом переходил к Люсьену Симону и заканчивал «строгим, словно прусский директор гимназии» Даниэлем-Анри Канвейлером. И везде был желанным гостем, потому что тратил такие суммы, от которых у маститых парижских маршанов перехватывало дыхание. К тому же он заслужил славу «русского, который не торгуется».
