В гостиную стремительно вошел Михаил Павлович и скороговоркой произнес:
— В два часа сорок пять минут пополудни его не стало.
Побледневшая Елена Павловна только и смогла вымолвить:
— Мы потеряли славу нашего Отечества.
Потом подошла к секретеру, достала обтянутый тисненой кожей альбом, в который совсем недавно поэт вписал автограф «Полководца»: «У русского царя в чертогах есть палата...», и вырвала оставшиеся чистые листы: «После кончины Александра Сергеевича больше в нем никто записей не оставит». Современники отметили, что утрату Пушкина в Михайловском дворце «оплакивали в такой же степени, как и друзья поэта».
Шло время, на вечерах в Михайловском дворце уже шли споры западников и славянофилов, но Елену Павловну куда больше занимали матримониальные вопросы — дочери подрастали, надо подыскивать им женихов. В 1844 году вторая дочь великокняжеской четы Елизавета, которую дома звали Лилли-егоза, вышла замуж за герцога Нассауского Адольфа. Брак был заключен по любви, и ничто не предвещало трагедии, но менее чем через год в Висбадене, не дожив до девятнадцати лет, Елизавета умерла при родах вместе с новорожденной дочерью.
Спустя полтора года в Вене на руках отца скончалась от скоротечной чахотки старшая дочь Мария, которую прочили в невесты принцу Максу Баденскому. Мать была так потрясена горем, что не смогла сопровождать тело дочери в Петербург, к месту ее вечного упокоения в Петропавловском соборе. После страшных потерь расстроилось и здоровье их отца.
В июле 1849-го великий князь отправился в Варшаву. Двенадцатого августа во время смотра войск он почувствовал себя дурно и успев сказать только «У меня немеет рука», потерял сознание. Около двух с половиной недель продолжалась борьба за жизнь разбитого параличом Михаила Павловича. В Варшаву срочно прибыла Елена Павловна с дочерью Екатериной. Как писал очевидец: «Они провели последние дни у постели умирающего, который их узнал и был очень обрадован...» Двадцать восьмого августа великий князь скончался. Сколь ни был сложным их брак, внезапная смерть мужа стала для Елены Павловны страшным потрясением. С этого момента и до конца своих дней она не снимала траур по супругу.
Череда тяжелых утрат привела к тому, что все больше внимания и средств великая княгиня отдавала благотворительности. В память об умерших дочерях покровительствовала Повивальному и Мариинскому институтам, основала Елизаветинскую детскую больницу, где обучали врачей-педиатров. Роскошные балы в Михайловском дворце, перешедшем к Елене Павловне, ушли в прошлое, зато здесь стали решаться дела государственной важности.
Так, во время Крымской войны, когда, по словам Николая Пирогова, «каждое сердце в Петербурге билось сильнее и тревожнее, ожидая результатов битвы при Инкермане», Елена Павловна предложила знаменитому хирургу организовать «женскую помощь больным и раненым на поле битвы». Она обратилась с воззванием к российским женщинам, желающим принять на себя высокие и трудные обязанности сестер милосердия, организовала Крестовоздвиженскую общину сестер милосердия и превратила свой дворец в склад медикаментов и мастерскую для пошива белья и медицинских материалов.
