Митта не стал растягивать сюжет как резину, а вписал в соавторстве с Зоей Кудрей в историю одной семьи еще две. И всех переплел.
Если спросить меня — кино или сериал, то я за кино. Даже если мы обсуждаем сериалы высокого уровня. С большим трудом могу смотреть длинное, неспешное повествование с начала до конца. Устаю.
Как нас учили? Актер — это галерея образов. Но вот смотри: главные герои популярного американского сериала «Во все тяжкие» в большом кино не выстрелили.
Кстати, ты знаешь, что на федеральных каналах есть такое понятие «телечасы»?
Юлия: Что это?
Алексей: Это когда решают делать какое-нибудь «мыло». Кого на главную роль? Хлынину! Уговорим или деньги большие заплатим. Несчастная Хлынина подписывает договор. А дальше — где режиссер? Нет еще. Сценарий? Тоже пока не написан...
Юлия: Плохой пример, Алексей Геннадьевич! Я такого никогда не делаю.
Алексей: От этого никто не застрахован... Так вот, Хлынина подписала договор, и началось: камера едет, герои идут, разговаривают. Десять минут, двадцать — ни о чем. А телечасы тикают, зритель сидит смотрит... Конечно, человек со временем привыкает ко всему, даже если ему лошадиную задницу показывать каждый вечер. Хотя я везде, куда езжу по миру, включаю местное телевидение, смотрю, что у них. Так вот, мы еще не на самом дне. Смотрел французское «мыло», там же мухи на лету дохнут! Актеры играют «дверь открыл и уже соврал». Актриса повернулась, еще рот не открыла, а ты думаешь: не верю! Понимаю, не может быть все вокруг талантливо. «Они сражались за Родину», «Калина красная», «Бриллиантовая рука» — безусловные шедевры. Но их отобрало Время. А сколько и тогда было шняги!
Юлия: Вы столько ездите, снимаетесь, представляете свои работы, играете в театре. Скажите, это счастье — так много работать? Мы же с первых шагов в профессии мечтаем о востребованности.
Алексей: Конечно счастье. У меня счастливая актерская судьба — впрочем, как и у тебя. Оканчивая четвертый курс, уже играл в театре. При этом не покидало ощущение: еще немного и меня разоблачат, что занимаюсь лживым делом, чем-то не тем. Мучился страшно. Стал барахтаться, искать что-то. Но хотя уже много лет занимаюсь продюсированием, работаю и с режиссерами, и со сценаристами, прежде всего я — актер. Тот, кого прет от профессии. Но и тот, кто открывая сценарий, думает: «Это я уже когда-то говорил. И этого персонажа уже играл...»
В 2004 году у меня было двести семьдесят восемь съемочных дней. Я в буквальном смысле жил в самолетах и поездах. Вышли «Охота на изюбря», «Мошенники» — четыре или пять работ, а еще оставался театр. Поэтому опыт — палка о двух концах. Моему тридцатилетнему сыну, актеру Театра имени Маяковского, пока интересно все — от стреляюще-догоняющих ролей до Лопахина. И это хорошо. Не потому что как барабану хочется всегда звенеть. Просто ни один актер не знает, как сложится его судьба.
Юлия: Алексей Геннадьевич, мы с вами были год назад на фестивале русского кино во Франции в чудесном городе Онфлёре. Помню, я поразилась, что вас узнают на улицах и ваше творчество хорошо знают. Как это произошло? Какие шаги вы предпринимали для того, чтобы выйти на международный уровень? Для многих наших коллег это мечта.
Алексей: Никаких чудес нет. В 1993-м состоялась моя первая работа в международном проекте «Дорога в рай» (Road to Paradise). В то время во всем мире был невероятный интерес к России. К нам тогда относились с большим уважением и сочувствием.
Снимали в Берлине, потом полетели на Барбадос. Условия адовы — жара плюс пятьдесят и влажность сто процентов, грим тек ручьем. Это же тропики. Снимать можно было лишь рано утром, на восходе, в другое время — нереально. Но у фильма был успех, хвалебная статья в Variety.
Потом кино в России кончилось, и года четыре в отечественном кинематографе ничего не происходило. А затем наступили другие времена и на роли русских стали искать русских актеров.
В 2008-м получаю предложение от французского режиссера Раду Михайлеану сняться в картине «Концерт». Я тогда уже достаточно «случился» в профессии. Бегал по сериалам, работы было много. И тут мой агент говорит, что в Москву приехали французы, ищут актера на главную роль, проводят кастинг.
Я ответил, что бандита или генерала с боеголовкой в кармане мне играть скучно, но он настаивал, чтобы я прочел сценарий, говорил, что французы очень хотят меня пригласить. Я удивился, потому что был уверен, что европейцы российское кино не смотрят. А когда узнал, что у фильма серьезный бюджет, то вообще решил, что в конце концов на роль возьмут французскую звезду и нечего мне терять время. Через месяц Рома (агент Алексея Гуськова. — Прим. ред.) снова звонит и просит прочесть сценарий. Говорю ему: «А если влюблюсь, если мне все понравится? Что дальше — переживать?» Но все же встретился с режиссером.
