Сам я человек независтливый, но азартный и соревновательный. Когда кто-то выполняет свою работу хорошо, у меня закипает кровь, я хочу сделать лучше. Винить коллегу или обстоятельства, если что-то пошло не так, никогда не буду. Начинать надо с себя. И если что-то не выходит, значит, ты виноват, а не кто-то тебе мешает. Мой принцип: хочешь добиться цели — берешь и делаешь! Факт, что не все у меня получается с первого раза. Но если в какую-то дверь не удается войти, значит, открыта соседняя... Нет безвыходных ситуаций, пока ты жив. Для меня чем труднее задача, тем приятнее ее преодоление. Встаю с утра на тренировку с четким пониманием: если выберу нагрузки полегче и быстро все выполню, толку никакого. Просто галочка «я сделал» не считается. А вот если нагружаешь себя максимально, на грани возможного, тогда понимаешь: «О, вот это настоящий кайф!» Надо идти по сложному пути. И в карьере, и в жизни он — самый верный.
— Иван, многие отмечают, что вы делаете балетные элементы, на которые никто до вас не решался.
— Да нет ничего невозможного! Некоторые элементы действительно выполняю только я, причем половину придумал сам. Но сейчас и другие танцовщики потихоньку начинают их осваивать. Было приятно, когда встречал за границей коллег, делавших мой прыжочек, и вдвойне приятно, что люди его узнают: «О, Вань, это твой!»
— В вашей профессии самое главное — беречь ноги, а вы, Иван, по сцене на коленях можете запросто проехаться. Не страшно травмироваться?
— Чтобы достичь нужного исполнительского уровня в спектакле, ты не должен думать о травмах. Ну как это — я выхожу и шепчу про себя: «Лишь бы не поломаться»? Нет, так не бывает. Всегда делаю то, на что максимально способен, и это в синтезе с эмоциями дает результат. Если роль требует упасть на колени, падаешь, потому что ты в первую очередь актер и о последствиях не думаешь. Нельзя танцевать с мыслью: «Сейчас я аккуратненько...» Только на разрыв аорты.
Мария: Именно поэтому мне тяжело смотреть его спектакли — я очень за Ваню боюсь. Особенно «Иван Грозный» в этом плане пробирает. До слез. Конечно, травм муж не избежал, после одной особенно сложно восстанавливался. Даже вспоминать это не хочу, настолько болезненно до сих пор переживаю.
Иван: Травмы, конечно, были. В том числе и серьезные. Но такая уж у меня профессия. Кстати, восстанавливаюсь я всегда быстро — такой организм и такой характер.
— Иван, вы очень обаятельный открытый человек. По крайней мере возникает такое впечатление, когда видишь вас на сцене.
— На самом деле я жутко стеснительный. До сих пор в себе это качество не преодолел и подпускаю к себе далеко не всех... Общаться буду только с теми, кто меня чувствует и кого чувствую сам. Я могу быть душой компании на вечеринке, но это немного другое. Конечно, я стараюсь быть собой и никогда не думаю о том, как произвести впечатление или что думают обо мне люди. «Так, сюда не надо ходить, а то еще скажут, что...» — такие мысли не посещают. «Ой, не буду брать со стола последний бутерброд, а то еще упрекнут, что невоспитанный...» — стою такой «воспитанный», а сам изнываю от голода. Это точно не про меня. Подойду, честно признаюсь: «Ой, ребята, есть хочу — умираю!» — и цапну бутербродик.
