— Почему вы, знаменитая актриса, в какой-то момент перестали сниматься в главных ролях?
— Скажу больше: сыграть в таких картинах и не получить народную СССР — нонсенс. Но на то была причина, не имевшая ни малейшего отношения к творчеству.
В середине шестидесятых в республиках Средней Азии с большой помпой проходила первая декада русской литературы и искусства. Руководил мероприятием писатель Чингиз Айтматов. Участвовали солисты Большого театра, литераторы, режиссеры и актеры, в числе которых были я, Алла Ларионова, Муза Крепкогорская и другие. Номер в Чимкенте делила с Ниной Дробышевой. Поклонники собирались под нашим балконом, просили показаться. Мы выходили и махали им рукой под несмолкавшие аплодисменты.
Однажды к нам с Ниной заглянул зампред Госкино Владимир Баскаков: «Девочки, хочу пригласить вас на ужин. Заказал столик в ресторане».
Ничто не предвещало дурного. Посидели, вдруг Баскаков делится: мол, приходил тут ко мне ваш Герасимов, пленку просил, а я на него так зыркнул, что он съежился. Так и ушел несолоно хлебавши.
Мне стало так обидно за учителя, которого боготворила! Поскольку мы не знали, как реагировать, перевели разговор на литературную тему — я что-то говорила о новом романе Айтматова, который недавно прочитала. Баскаков съязвил: «Надо же, никогда не думал, что актрисы могут быть интеллектуальными». «Похвалил» мои мозги! Мы с Ниной быстренько свернули общение и ретировались в номер.
Я рвалась домой к маленькому сыну и мужу, но с билетами возникла проблема. Неожиданно сталкиваюсь в гостинице с Герасимовым, тоже участвовавшим в мероприятии:
— Зинуша, я должен остаться, у меня важная встреча с руководством республики, если хочешь, можешь полететь вместо меня.
— Сергей Аполлинариевич, родной, спасибо!
В самолете выяснилось, что Баскаков в соседнем кресле. Волей-неволей пришлось с ним общаться. Когда взлетели, он вдруг придвинулся, положил голову мне на плечо. Я резко отшатнулась, стало так противно!
