Зрители в зале находились в полном недоумении, за телекамерами скучали операторы. Чемпион мира по шахматам Борис Спасский спокойно курил, сидя за черно-белой доской. Кресло напротив с табличкой «Роберт Фишер» пустовало. Это была вторая партия, и на нее проигравший в первой встрече американский претендент не явился...
Партии матча за шахматную корону, проходившего летом 1972 года в Рейкьявике между Борисом Спасским и Бобби Фишером, впервые транслировались в прямом эфире. За состязанием, затаив дыхание, следил весь мир. Однако поединок, даже не успев начаться, обернулся чередой скандалов. Эксцентричный американец, Спасский называл его «сбрендившим ребенком», в ультимативной форме выдвигал организаторам все новые и новые требования: увеличить гонорар до немыслимых размеров, перенести место встречи, убрать телекамеры и измерить уровень шума в зале. Фишер забраковал даже шахматный стол — слишком высок и доску — на ней, мол, много крапинок.
Его бесконечные капризы вывели из себя президента ФИДЕ. Макс Эйве сказал Спасскому: «Борис, можете уехать с матча в любую секунду, я приму ваше решение. Бобби ведет себя ужасно. Никогда еще претендент такого себе не позволял...»
Вокруг шахмат происходили и события иного рода, в которых нашлось место и шпионским играм с прослушиванием, и психологическим манипуляциям, — холодная война была в самом разгаре. Спортивный поединок превращался в политический фарс. Пресса окрестила игру «матчем столетия», а сама история легла в основу мюзикла «Шахматы». Среди тех, кто напряженно следил за баталиями в Рейкьявике, оказался британский поэт и драматург Тим Райс, автор либретто знаменитой рок-оперы «Иисус Христос — суперзвезда». «А что, если шахматы и все, что крутится вокруг них, переложить на музыку?» — мысль, пришедшая ему в голову, показалась сколь оригинальной, столь и невыполнимой, на первый взгляд...
