Окончив школу в Лос-Анджелесе, куда переехала с матерью и отчимом, Эдит поступила в Беркли — умом ее природа не обделила. Через два года со степенью бакалавра отправилась в Стэнфорд. Вернувшись с дипломом магистра домой, устроилась преподавателем французского в престижную школу для девочек, располагавшуюся в районе Голливудских холмов. О, она многому научилась в той школе — и прежде всего тому, как вести себя с избалованными отроковицами и их чванливыми знаменитыми родителями. В 1923 году ей предложили читать воспитанницам лекции по основам искусства. Поскольку сей предмет Эдит был не особенно знаком, она отправилась на вечерние курсы в художественную школу в Отисе, специализирующуюся на модном дизайне, а затем в арт-колледж Шуинар. Получив очередную порцию знаний и аккуратно все законспектировав, на следующий день молодая учительница пересказывала материал классу.
Летом в газете Los Angeles Times Эдит увидела объявление: «Требуется художник — рисовальщик эскизов для работы у Сесила Де Милля. Обращаться к мистеру Ховарду Гриру». Первый был знаменитым режиссером, чьи дочери учились у Эдит. Второй — признанным американским кутюрье, полгода назад занявшим пост главного художника по костюмам на студии, которая вскоре получит название Paramount Pictures. Эдит тяготилась преподавательской рутиной и постоянным безденежьем, потому и решила рискнуть.
На интервью к Гриру она явилась, продумав свой наряд до мелочей — словно только что из Парижа, точнее из Латинского квартала, тогдашней Мекки мировой богемы. В руках серьезная девушка, из-за круглых очков в массивной роговой оправе похожая на сову, держала пухлый портфель с набором всевозможных набросков — в том числе архитектурных, интерьерных и ландшафтных планов. Поскольку мисс Хэд умела рисовать только морские пейзажи, пришлось тайком позаимствовать в колледже Шуинар труды сокурсников. Ховард был сражен многогранными талантами соискательницы и принял черноглазую неулыбчивую барышню на работу — в качестве помощницы. К слову, ее скупая мимика была вынужденной: у Эдит не хватало спереди двух зубов, и она страшно стеснялась своего изъяна. На следующий день Грира ждало еще одно потрясение. Испуганно глядя на него из-под густой челки, «сова» призналась: все это разнообразное «художество» не имеет к ней отношения. Однако босс не уволил обманщицу, вдруг почувствовав симпатию к храбрости и находчивости забавной малышки. И взял ее под крыло.
