Миша больше пессимист, я, наоборот, куда оптимистичнее смотрю на жизнь. Митя в этом вопросе в меня. Папа осуждает вообще любое вранье, а я понимаю: жизнь штука сложная, иногда у человека не остается выбора. Миша категоричнее — это черное, а это белое. А сын делает собственные выводы.
Окончив школу, Митя стал жить отдельно. Я могла следить за его жизнью лишь дистанционно. Звоню:
— Как дела?
— Все отлично, не волнуйся.
Потом оказывалось, что в квартире что-то разбито, в институте что-то прогуляно. Когда узнала, поразилась:
— Зачем врешь?!
— Мама, хочешь услышать правду? Ну хорошо: вместо экзамена я просидел в баре с друзьями, в квартире прошла вечеринка на пятьдесят человек и мы испортили мебель. Продолжать?
Я схватилась за голову:
— Нет, лучше мне этого не знать.
— Ну вот, — сказал сын. — Я тоже так подумал.
Нашему папе мы, разумеется, об этом не стали рассказывать. Зачем?
Мите уже двадцать три. Вырос, возмужал, стал серьезнее, уже нет поводов переживать. Он вообще нас не расстраивает, бережет. Знаю, что отцом гордится. Чем сын становится старше, тем они с Мишей плотнее общаются. Они самые настоящие друзья. Митя с радостью приезжает в наш загородный дом, часами беседует с папой. О компьютерах, Интернете, сортах винограда, винах. Он окончил курсы и отлично в них разбирается. Вижу: общение обоих радует.
Есть ли у Мити девушка, папа узнает у меня. Сына не спрашивает.
— Судя по разным заколкам в нашей квартире, есть, — отвечаю.
— Ну и отлично, — говорит Миша.
— Вас с барышнями не знакомит?
— Нет, ни разу еще не представил. Митя считает, что незачем, раз не женится: «Мама, у тебя такой характер, будешь со всеми ними дружить. Я не готов».
Мише легче. У него нет таких истеричных переживаний: как же мальчик один, без нас?! А вот меня в какой-то период накрыло. С ума сходила, вмешивалась в Митину жизнь, пыталась руководить. Потом взяла себя в руки, сказала ему: «Потерпи, мне сложно, ты у меня один, впервые тренируюсь в воспитании». Сын снова все верно понял, и наши отношения вышли на новый уровень — он не только с папой дружит, но и со мной. Перестала его ругать, критиковать. Понимаю: иначе замкнется, не захочет делиться. То, что мы отселили сына, приобрели небольшую студию, верное решение. Исчезли поводы для ненужных конфликтов: не убрался, посуду за собой не вымыл. Я вообще не приезжаю в его дом и лишних вопросов не задаю. Миша идею с квартирой сыну поддержал. Что касается быта, он мне полностью доверяет.
— Какую профессию выбрал сын?
— Мы считали, что надо получить образование, а потом работать. Митя решил иначе. Выбрал психфак МГУ. Но бросил. Пошел работать... Куда — не сообщал. Мы с Мишей сели, поговорили. Я сказала: даже если Митя решит стать слесарем-сантехником, нам придется уважать его выбор. Пусть это и непросто, мы все же имеем некоторые ожидания. Муж эмоционально воспринял новость. Вспомнил себя в юности, своих родителей, которые не пережили бы, брось он Одесский институт инженеров морского флота. Но в итоге удалось договориться.
