Белка действительно существовал. Завелся в нашем саду в Одессе. Был философски настроен, медлителен, не прыгал с дерева на дерево, а спускался не спеша и шел по земле до следующего, чтобы с достоинством взобраться. Мы с сыном и друзьями часто фотографировались с ним, кормили орехами. Миша же с «белком» не часто общался, все больше слушал наши эмоциональные рассказы. Чтобы потом, добавив фантазии, написать замечательный рассказ.
— Интересно, как чисто технически рождаются произведения: писатель позавтракал, пошел в кабинет, включил компьютер и начал творить?
— Утром писатель просыпается часов в девять-десять. Иногда позже, если накануне засиделся. Час ходит по беговой дорожке, около одиннадцати мы вместе завтракаем. А потом да — поднимается в кабинет и весь день работает, периодически спускаясь на перекусы. Это его развлечение. С нами живет женщина, язык не поворачивается назвать ее домоправительницей. Она тоже из Одессы. Близкий нам человек. Если я уезжаю по делам, Миша — забота Оли.
В доме повсюду блокноты — не помню сколько, но штук сто точно. Может, двести. Такие блокнотики, будто школьная тетрадка, разрезанная пополам. Миша давно ввел их в обиход. Мысль пришла — записал. Иногда диктофоном пользуется, но в основном когда ходит по беговой дорожке.
— От быта Михал Михалыч полностью отдален?
— Конечно. В самом начале нашей совместной жизни взялся вкрутить лампочку в люстру. Я возилась на кухне, вдруг слышу — грохот. Вместе с люстрой слетел со стремянки вниз... Сам не пострадал, но пришлось восстанавливать потолок. Миша может помыть посуду, даже пожарить картошку. Говорит, что у него остались замашки холостяка. Первый раз когда нажарил целую сковородку, я похвалила, хотя полусырой она все же не понравилась. Но вообще бытовых подвигов муж давно не совершал — а зачем? Он же гений.
Когда вижу, что вдруг загрустил, говорю: «Съезди на заправку. Или в магазин за сахаром». Такие вылазки его радуют и бодрят. Никакой пользы хозяйству, поскольку в большом количестве покупается куча ненужного. Что на глаза попалось, то — в корзину. Или — что тоже в стиле Миши — срочно поехать и купить первый попавшийся телевизор, мясорубку, холодильник. Главное, чтобы дорогое и внешне красивое.
Я бегу рядом, пытаюсь сказать, что вот в эту модель холодильника с кучей примочек не войдут мои большие кастрюли. Мишу подобные аргументы мало интересуют. Все заканчивается тем, что покупка уходит в «запасные», а я приобретаю то, что самой подходит.
Когда отправляемся в Одессе на Привоз, Миша подолгу ходит, разговаривает, пробует. Продавцам сообщает: «Какой же вкусный творог! Почему дома мне такого не дают?!» Или — «Боже, какая халва! Уже и не помню, когда ел подобное!» Торговцы в изумлении смотрят на меня — ничего себе! И вообще, бедный несчастный писатель... Не начнешь же каждому объяснять, что те же самые творог с халвой лежат дома.
