Станислава Иосифовича обожала вся группа — от постановщиков декораций до актеров. Он покорял любого, с кем работал. Начитанный, умный, компанейский, заразительный, Ростоцкий великолепно читал стихи, умел всех собрать и сдружить. С ним мог сравниться разве что сценарист Александр Галич, он тоже прекрасно пел и читал свои стихи. С Ленечкой Быковым и Славой Тихоновым Ростоцкий приятельствовал. Если кто-то не очень хорошо относился к режиссеру, против него восставала вся группа. Оттого что не проявляю никакого внимания к Станиславу Иосифовичу, многие меня возненавидели. Гримерши и костюмерши устраивали обструкцию, разговаривали через губу.
Ростоцкий уехал в Москву показывать материал Сергею Аполлинариевичу и Тамаре Федоровне Макаровой. Как я потом узнала, был настроен решительно.
— Успех картины зависит от главной героини, у Лужиной ничего не получается, хочу ее заменить.
— Стасик, ты сам во всем виноват, ты скульптор, а Лариса — сырая глина, она только на втором курсе, ты должен лепить из нее образ, так что соберись с силами и продолжай работать дальше.
Герасимов меня спас. Ростоцкий вернулся, дал указание перекрасить меня в свой цвет, а отношения наладились после одного эпизода.
Играть генерала должен был Дружников, но неожиданно подвел, не приехал на съемки. «Стасик, почему бы тебе самому не сняться? — предложил Шумский. — Проходная сцена, у тебя там всего пара-тройка фраз». На Ростоцкого надели форму, усадили в «виллис», рядом поставили меня. Отработали... Когда материал проявили и Станислав Иосифович увидел себя на экране, пришел в ужас: «Какой кошмар! Неужели я такой деревянный, скованный?» Когда нам показывал, все делал легко, а сам на экране зажался — смотреть невозможно. Все в итоге полетело в корзину, пересняли сцену с другим артистом.
Со Славой Тихоновым мы общались до конца его жизни, он приглашал в гости на дачу на Николину Гору, а тогда... Тихонов был безумно популярен, сыграл главные роли в «Мичмане Панине», «ЧП. Чрезвычайное происшествие». Прямо перед поездкой к нам закончил съемки у Лукова в картине «Две жизни» в роли надменного белогвардейского офицера и, видимо, не успел выйти из образа, смотрел на всех свысока. Он играл обаятельного капитана, в которого влюблены все женщины. Но на меня бросал высокомерные взгляды или вообще не замечал. Мне было с ним сложно, он никак не помогал, всем видом показывал: мне не нравится, что она делает! Со мной не объяснялся, жаловался Ростоцкому. Это дико раздражало. Не умею конфликтовать, но тут высказала: «Почему вы общаетесь со мной через режиссера, неужели нельзя подойти и обо всем договориться?» Слава словам моим внял, отношения наладились.
Позже праздновала в общаге свой день рождения. Пришел Ростоцкий, передал от Славы коробку конфет и открытку, в которой тот написал: «Извини, если что было не так». Я очень ценю Тихонова как актера. Считаю, что сыграть Болконского лучше, чем он, невозможно. Хотя постановщик «Войны и мира» Сергей Федорович Бондарчук утверждал, что впечатление портят рабочие руки Тихонова. Неправда, у Славы тонкие, аристократические пальцы. Да, отец был слесарем, но наше поколение все не из дворян. Как же его гнобили критики, когда картина вышла! Просто заклевали. Он всерьез подумывал уйти из профессии. Слава богу, Ростоцкий уговорил сняться в «Доживем до понедельника». Слава раскрылся иначе, все увидели, насколько он мощный актер.
Меня он тоже удивлял. Давали концерты в зеленом театре в Ялте. Вдвоем обедали в ресторане на набережной, накатили коньячку, вдруг Слава говорит:
