— Толя, ты что, не видишь, что на крыше кареты мало снега?!
— Я-то тут при чем?! Возьми и насыпь!
Энергичная, деятельная Света хватает лопату и начинает метать снег на карету.
Дорожу хорошим отношением Светланы Сергеевны. Рада, что «Исполнение желаний» живет по сей день. Периодически кто-то из друзей звонит и сообщает: «А мы смотрим твой фильм!»
С «чувствами» в советском кино было сложно. В мелодраме «Любовь Серафима Фролова» моим партнером стал Леня Куравлев. За роль солдатки Анфисы конкурировала с Тамарой Семиной. Благодарна режиссеру Семену Ильичу Туманову, что утвердил. На съемках он меня ломал, приходилось тяжело. Мне было неорганично вести себя грубо, резко, выражаться крепким языком, но такая уж досталась героиня. По сюжету встретились два одиночества — солдат и солдатка: она ушла от мужа, который ей изменил, Лёнин герой вообще не мог найти свою любовь. Так они, фронтовики, и сошлись — выпили, решили согреть друг друга, между ними случилась любовная связь. Добрый, милый, положительный Серафим вдруг проявлялся как мужик, Анфиса — как женщина, это давало картине глубину, ложилось на характеры героев. Но вмешалась цензура, Туманова заставили вырезать постельную сцену. Он об этом сожалел, но ничего поделать не мог.
Дорогую для меня картину «На семи ветрах» непременно повторяют по телевидению Девятого мая. Сегодня история юной девушки, которая бесстрашно и преданно ждет любимого в доме на линии фронта, смотрится даже лучше и трогательнее, чем во времена, когда фильм вышел на экраны. Тогда он не прозвучал во многом из-за того, что кинокритик Николай Кладо написал разгромную рецензию, злой отзыв, где утверждал: мол, все там фальшиво. Много позже познакомилась с его дочерью, не смолчала, напомнила ей ту историю. Дочка сказала: «Вас папа хвалил, но картина ему не понравилась». Сейчас можно утверждать все что угодно. А тогда опубликованная в партийной печати отрицательная рецензия навредила, страшно расстроила режиссера Станислава Ростоцкого.
Главную роль я получила благодаря своему вгиковскому мастеру Сергею Герасимову. Он был худруком объединения на Киностудии Горького, где снималась «На семи ветрах». Сам в тот момент работал над фильмом «Люди и звери» и занял в нем почти весь наш курс. Жанна Болотова и Сережа Никоненко играли главные роли, Жора Склянский был помрежем. Герасимов задействовал всех, только мне не нашлось работы. Человеком он был ответственным, понимая, что будет отсутствовать полгода (группе предстояла экспедиция на Кубу), решил меня тоже куда-нибудь пристроить, чтобы не болталась. И вот удача — Ростоцкий проводит кинопробы! Сергей Аполлинариевич пригласил его к себе:
— У меня учится девочка, которая тебе подойдет.
— Но кандидатура уже есть.
Ростоцкий, как я потом узнала, пробовал с десяток актрис и остановил выбор на Нелли Корниенко.
— Отлично, но все же сделай пробу Ларисе.
Когда Ростоцкий показал ее худсовету, Герасимов высказался: «Она сможет играть эту роль». Поддержала и жена режиссера Нина Евгеньевна Меньшикова: «Стасик, посмотри, какие у нее глаза!» Герасимов был худруком, его мнение сыграло решающую роль.
И я отправилась в Ростов-на-Дону, где на берегу реки была выстроена декорация. Поначалу наши с режиссером отношения категорически не складывались. Он не видел меня в главной роли, воображение рисовало ему другой образ. У меня темные волосы, а по мнению Ростоцкого, героиня должна была быть светлой. Выкрасили в пергидролевую блондинку, а мне это совсем не идет.
Первые дни на площадке были ужасными, ничего у меня не получалось, Ростоцкий переживал, нервничал. Многие режиссеры влюбляются в своих актрис, ничего тут не поделаешь, состояние влюбленности помогает в работе. Ростоцкий стал проявлять ко мне недвусмысленное внимание. А в Москве остался мой жених оператор Леша Чардынин. К тому же мне сразу понравился оператор Вячеслав Шумский, красивый мужчина, который всегда молчаливо стоял за камерой с загадочным, как у любимого актера Генри Фонды, выражением лица. Он был мужем актрисы Ляли Шагаловой, но я на него заглядывалась, что не укрылось от Ростоцкого. Это его раздражало. Начались конфликты.
