Когда мы показали фильм на «Кинотавре» и потом отмечали группой премьеру, Александр Николаевич Балуев, сыгравший отца Пьера, сказал:
— Если честно, я долго не мог понять, почему такая милая девушка, балеринка-балеринка, играет хабалку? Эта походка, низкий голос, сигарета! Зачем режиссер так перегибает с ней?
Я чуть не заплакала:
— Вы правы, Александр Николаевич, вы правы! Андрей Сергеевич, ну зачем вы это сделали со мной?
Тот улыбнулся:
— Если бы ты изображала девочку-припевочку, получились бы сопли, слезливая мелодрама.
Наверное, он прав. Кира — настоящая русская баба. Внешность у нее эльфийская, а характер — железный.
— Любовь играть трудно. Как вам работалось с Антоном?
— Прекрасно, он легкий человек. К тому же мы играли не совсем обычную любовь — без романтики, трогательных встреч, пламенных взглядов. Кира отталкивает Пьера практически до самого финала. А потом вдруг берет за шкирку, потому что она так решила.
— На «Кинотавре» фильм приняли хорошо?
— В принципе да, но его показали на закрытии, а это не самое лучшее время. Все уже посмотрели большое количество картин и порядком устали. Но мой хороший знакомый Вадим Верник сказал много добрых слов. Ему очень понравилось, что я сыграла женщину, совершенно не похожую на себя.
Мужу тоже картина понравилась. Мы вместе ездили на «Кинотавр». Конечно, Андрей старается меня поддерживать, но никогда не скрывает эмоций и высказывает критические замечания, если для них есть повод. В данном случае — похвалил.
— У вас ведь особая, творческая семья? Вы — балерина, а ваш муж — скульптор?
— Да, Андрей занимается монументальным искусством. Его дипломной работой была скульптура Евгения Родионова — русского солдата, погибшего на первой чеченской войне и ставшего символом мужества и мученичества. Он отказался снять православный крест, когда его казнили мусульманские боевики, и потом именно по кресту мать Евгения опознала сына.
Андрей сделал бесподобный памятник. На почве моего интереса к его скульптуре мы и познакомились. Точнее, нашего с мамой общего интереса. В свое время нас обеих потрясла история гибели Евгения Родионова. Мама, узнав, что в Москве есть его скульптура, попросила: «Выясни, пожалуйста, кто автор и где она выставлена». Я нашла в Интернете ссылку на Андрея Коробцова. Написала ему, он тут же ответил: «Буду рад показать вам свою работу и рассказать о ней. Она находится на архитектурном факультете Академии живописи, ваяния и зодчества». Мы с мамой приехали в Камергерский переулок. Андрей не только показал свою скульптуру, но и провел небольшую экскурсию по академии. А я в знак признательности пригласила его в Большой театр на балет «Щелкунчик». Так завязалась дружба.
Четыре месяца общались большей частью на расстоянии: созванивались, списывались. Я приходила на какие-то мероприятия Андрея, а он — на мои спектакли. При этом у меня и в мыслях не было, что это начало серьезных отношений. И когда Андрей признался в любви, я была потрясена. Наверное потому, что он всегда вел себя очень сдержанно, не делал попыток сократить дистанцию, проявить чувства. Мой муж — безумно скромный человек. А я, как и всегда, была поглощена работой. Балет заменял мне все на свете, в том числе семью и любовь. Я была уже достаточно взрослой девочкой, но в свои двадцать восемь не задумывалась о замужестве.
