Директор, облаченный в парадный мундир — «вечером встреча с министром двора бароном Фредериксом», — вопреки ожиданиям был настроен благодушно. Обсудив текущие театральные дела, он даже пожаловался Мариусу Ивановичу на Матильду Кшесинскую: «Напрасно госпожа Кшесинская, играя нищенку, не сняла своих серег и жемчужного колье. Просящая милостыню — и в бриллиантах! Несуразно».
С Матильдой Феликсовной старались не связываться, у всех еще свежа была в памяти история с фижмами и экс-директором Императорских театров князем Сергеем Волконским. Внук прославленного декабриста, прапраправнук Михаила Ломоносова, он был, по выражению Александра Бенуа, «художником до мозга костей, горячо преданным искусству». За два года пребывания его на высоком посту жизнь петербургской сцены обогатилась многими полезными реформами. Но стоило однажды Волконскому оштрафовать Кшесинскую за самовольное изменение сценического костюма в балете «Камарго» — прима отказалась надевать фижмы, приподнимавшие широкую юбку по бокам, — как разразился скандал. Танцовщица «не смогла стерпеть такого оскорбления» и обратилась к императору.
Через два дня министр двора барон Фредерикс потребовал к себе князя Волконского: «Государь желает, чтобы штраф с Кшесинской сняли». Директор подчинился, но подал прошение об отставке. Его преемник Теляковский возненавидел скандальную приму уже через неделю после назначения на должность.
Петипа тоже устал от фокусов Матильды. Любовница нескольких великих князей, прима старалась дать понять, кто в театре истинная хозяйка, с упоением предаваясь закулисным интригам. Благодаря связям при дворе она легко получала главные партии, сама назначала даты спектаклей — танцевала только в разгар сезона. Мариус Иванович написал в дневнике: «13 апреля 1903 года. Вечером 100-й спектакль «Спящей красавицы». Я не поехал в балет из-за этой злюки и свиньи — г-жи Кшесинской».
