Неожиданно Василию Андреевичу предложили должность учителя русского языка при супруге наследника престола Николая прусской принцессе Фридерике Луизе Шарлотте Вильгельмине, в православии получившей имя Александры Федоровны. Жуковский в восторге пишет друзьям: «3.000 жалованья от государя и 2.000 от великого князя, с квартирою во дворце великого князя... Занятие: один час каждый день. Остальное время свободное...» В 1819 году он ненадолго приезжает в Дерпт. Маша с Мойером живет в ладу, ведет хозяйство, рисует, читает, воспитывает нескольких сирот. Встреча с дорогим Базилем радует, но оба понимают — все кончено, совместного счастья не будет уж никогда.
Кажется, тридцатишестилетний поэт смирился с этой мыслью. Живя при дворе в Павловске, он увлекся фрейлиной императрицы юной Софьей Самойловой. Посвятил кроткой миловидной красавице стихотворение «Платок графини Самойловой». И вдруг — письмо от Маши: «Милый друг, полно так безжалостно молчать... Когда мне случится грустно, то я скажу громко «Жуковский!» — и всегда станет легче...» Чуть подернувшееся пеплом забвения чувство вспыхнуло вновь, и двадцатидвухлетней Софье дана отставка.
Маша извещает милого Базиля, что для него есть место в Дерптском университете, приглашает жить в их доме, обещает отвести лучшие комнаты. Но везде в письме про них с Мойером: «мы, у нас, с нами». Каждый день видеть возлюбленную и знать, что она принадлежит другому... Нет, невозможно!
Вместо Лифляндии в составе свиты великой княгини Александры Федоровны в 1820 году он едет в Германию. Однако не выдерживает и заезжает в Дерпт — повидаться с Машей перед долгой разлукой. «Жуковский спит под моей горницей!» — пишет Маша в дневнике. Но спал ли он, зная, что любимая совсем рядом?