— Хочешь, чтобы я его отослал? Перевел на другое судно или вообще отправил куда-нибудь на Дальний Восток, в Сибирскую военную флотилию?
— Может, просто женить его? На племяннице графини Клейнмихель например, хорошая партия.
Николай с изумлением посмотрел на жену.
— Не слишком ли это будет жестоко по отношению к Оле?
— Мы должны быть жестоки, когда это необходимо. Понимаю, трудно пережить чувство первой влюбленности, но нельзя забывать о долге — Ольга рождена, чтобы стать королевой одной из европейских держав.
Вскоре госпожа Клейнмихель получила приглашение в Ливадийский дворец к высочайшему завтраку, а лейтенанту Воронову намекнули: его женитьба на племяннице графини более чем желательна. Ослушаться он не смел. Ничего не подозревающая Ольга продолжала радоваться жизни. Единственное, что огорчало ее в последние недели пребывания в Крыму, — «он все время с Клейнмихелями».
В середине декабря резко испортилась погода, дождливой ветреной ночью молния будто ножом срезала один из старых кипарисов против южных окон дворца. Семнадцатого числа яхта «Штандарт» взяла курс на Севастополь. «У всех нас осталась тоска по Крыму», — записал в дневнике Николай II. Только несколько дней спустя, уже в Царском Селе, княжне рассказали поразившую ее новость. «Я узнала, что С. собирается жениться на Ольге Клейнмихель. Господи, пошли ему счастья, моему любимому. Тяжело, грустно. Был бы он доволен», — делилась она с дневником.
Свадьбу назначили на седьмое февраля 1914 года. Грусть, которую княжна сразу же заметила на лице любимого, совсем не соответствовала такому, казалось бы, радостному событию...
В самом конце марта царская семья вернулась в Крым. Ливадийский дворец с его воздушными балконами, распахнутыми настежь окнами и тенистыми галереями тонул в зелени. На клумбах, треугольниками расходившихся от здания, разлилось море ирисов и фиалок. Аллеи наполняли ароматы цветов сирени и акации, яблонь, персика и миндаля.
